А в голове только Зейн, Зейн, Зейн...
Господи, да почему я не могу просто забыть его? Почему я не могу забыть эти чертовы нежные прикосновения. Почему не могу забыть глупые, ласкающие слух комплименты? Почему этот взгляд постоянно крутится в голове, не давая мне покоя?
Друзья разговаривают со мной, что-то спрашивают, смеются. А я просто сижу рядом с ними, отвлеченная на мысли. И в голове ни одного светлого воспоминания - только ужасные ссоры, крики, обиды.
Я так устала от всего этого, но теперь, когда все закончилось, не могу забыть все это!
Постоянно складывается ощущение, что он специально сделал так, чтобы моя голова была забита только его образом. Нет вокруг ничего - только Зейн, его взгляд, чертовы нежные комплименты и глупо-приятные прикосновения.
Ощущаю себя дурой, когда со мной пытаются познакомиться миловидные парни, а я говорю им, что у меня есть парень. И потом иду, убитая и опустошенная, по улице, роняя слезы на асфальт в надежде, что там они останутся навсегда.
Но мысли о нем, как гром, настигают меня в самые ненужные моменты - у родителей дома, в гостях у подруги, на вечеринке. И все волнуются, пытаются хоть что-нибудь узнать. И мне приходится им нагло врать, что он просто очень далеко, а я просто очень скучаю.
И те слезы, о которых я думала, что они закончились, возвращаются. С новой волной накрывают меня, вызывая истерику, разбитые мечты и кулаки. Да, я теперь, наверное, вдребезги разбиваю себе костяшки, тренируясь в спортивном зале с «грушей». Честно говоря, я постоянно представляю Малика. И от этого еще сильнее злюсь на себя, думаю, что я во всем виновата. Глупая? В большей степени своей натуры.
Может быть, он одумается, вернется, скажет «прости»? И снова по кругу будут мешаться чертовы комплименты, глупые прикосновения и взгляды.
Не позволяю себе мечтать - только угнетение себя мыслями и болью, причиненной воспоминаниями. Можно попробовать собрать себя заново, но ведь я буду знать в глубине души, что это все - осколки давно разбитого человека.
Мои друзья сейчас сидят рядом, шутят о чем-то, толкают меня в бок локтем, обращаются ко мне. Но я не могу слышать их - как будто вокруг только пустота.
И отвлекает меня на пару секунд всего лишь громкий хлопок перед лицом. На пару секунд все представления расплываются перед лицом в непонятную кашу. На пару секунд мне удается все забыть, чтобы услышать вопрос:
- Все нормально?
И я киваю, скидывая невнимательность на болезнь, которой даже нет.
А в голове только Зейн, Зейн, Зейн...
