История Маленького Призрака

Глава 1

        Со всех сторон светили яркие фонари, в каждом отделе что-нибудь да сверкало, народ бегал от вешалок к полкам и наоборот. Ходить по магазинам в вечер выходного дня — самоубийство. Никогда ещё мне не было так тошно от торговых центров. В моей голове крутилось только одно: «Покупаем ботинки и уходим, покупаем ботинки и уходим...». Но сначала мы: я, бабушка и Кристина — пошли за одеждой и обувью для сестрёнки. Как и всегда, мое мнение спрашивали только из вежливости, а дальше на него плевали. Я в изнеможении шаталась по отделам, вяло разглядывая забитые товаром стеллажи, и пыталась сдержать тошноту. Казалось, этот вечер никогда не закончится, а Кристине никогда не выберут нужные вещи. Бабушка между тем частенько прикрикивала на меня, мол, я ничего не выбираю, и такое ощущение, что не мне нужна обувка. Если честно, выбор был наихудшим! Все ботинки были похожи друг на друга, на вид они не были теплыми, а сибирские зимы не сильно радуют температурой выше минус двадцати градусов, да и от одного их вида меня начинало выворачивать наизнанку.

Бабушка уже предложила сходить за покупками мне самой. Я быстро отвела взгляд и спрятала лицо за длинными рыжими волосами, пытаясь не выдать слез.

***

Первые дни я бродила по местам моего детства, наблюдала за окружающими, пыталась убраться из дома и не плакать, не лезть туда, куда не надо и где мне теперь не положено быть, но, выйдя на минуту, убежав подальше, я всё равно возвращалась, как бы себя не держала. Посмотреть на родных было для меня наркотиком, хотелось каждого обнять и успокоить. Я не могла с ними попрощаться, ведь они мои, мои родные. Меня колотило, трясло, когда они пропадали с поля зрения. И, хоть я стала бестелесным существом, все недуги остались в памяти и терзали меня так же, как и при жизни. Я сделала вывод, что смотреть на слезы дорогих людей — самое тяжёлое. Это не сравнится ни с чем, ни с какой физической болью, тем более, если все эти слезы из-за тебя — маленького бестолкового ребенка. Я знала по себе, что пройдет время, и боль, которая убивала миллиметр сердца за миллиметром, станет печалью, светлыми воспоминаниями. Но так не становилось от моего присутствия. И хоть никто не мог меня видеть, но каждый чувствовал постороннее присутствие, и от этого им наверняка было не по себе.

Подозрения, что «душа не упокоилась», стали появляться, когда прошло более месяца. Смерть бывает единожды, и я не могла знать, должна здесь находиться или нет. Но что-то меня не хотело отпускать, очень уж долго я засиделась в мире живых. Казалось, будто Жизнь все ещё пытается забрать меня у Смерти. Тяга эта усиливалась на девять и сорок дней, когда проходили ровно один, два, три месяца... Но я смирилась. Мне бы не хотелось очнуться в гробу и задохнуться там, умереть от голода или жажды. Не самая приятная перспектива.

И вот уже в который раз во мне поселялась надежда о покое. Я предполагала, может, не я не могу отпустить Жизнь и близких мне людей, а они меня? Ведь они ничего не сказали мне, я ушла слишком быстро. Сегодня поминки, а это значит — слова, что мне так нужны, возможно, будут произнесены.