— Не останавливаемся! — слышу я грозный рык на весь зал, от которого кровь стынет в жилах, и неофиты смотрят на своего инструктора как затравленные зверьки. — Если кто-то чувствует, что устал, если кто-то не хочет делать упражнения, то вам не место в нашей фракции! И я с удовольствием выкину вас отсюда!
Я стою позади грозного инструктора, который вот уже второй час гоняет новичков по спортзалу. Пот стекает с них, как с гуся вода, но я вижу по ним, что сдаваться никто не собирается. Все стремятся остаться в выбранной ими фракцией, никто не хочет стать Афракционером. И я помню, как тоже когда-то боялась таких слов. Скрестив руки на груди, закусываю нижнюю губу, потому как вижу, что последняя девчонка из Искренности начинает сдаваться. Видимо, говорить правду для нее легче, чем быть сильной. Она первый конкурент на вылет.
— Еще пять кругов! — подаю я голос на весь зал и вижу, как в мыслях неофитов проскользнули всевозможные проклятья в мою сторону. А что я могу сделать? Правила для всех одни. Я тоже когда-то через это проходила. И ничего, жива.
— Давайте, давайте! — подгоняет новичков Фор, потом поворачивается ко мне лицом и подмигивает: — Уж больно кушать хочется.
Хмм… Фор! В этом весь мой друг! Самый близкий, любимый и единственный. Нет, я не говорю, что у меня нет больше близких друзей, но среди мужчин он — единственный. И я уже настолько привыкла к нему, что даже не знаю, как жила без него раньше: без его ободряющих слов и глупых шуток, без его карих глаз, которые излучают тепло и уют, без его строгости и ворчания по утрам, когда он встает не с той ноги. Без него жизнь кажется скучной и непримиримой. И я очень рада, что мы все-таки нашли общий язык после Инициации. А потом как-то незаметно для себя сблизились, когда я получила должность инструктора. И после этого прошло три года. Три долгих года, когда я могу назвать самого холодного и строго инструктора фракции Бесстрашие своим лучшим другом. Он заменил мне утерянную семью, потому как сам является переходником из той же фракции, что и я. Хотя, я иногда думаю, что он и вовсе никогда не принадлежал Отречению. Что-то он уж больно лихо позабыл все, чему его учили в нашем прошлом доме. В отличие от меня. Для меня стеснение и смущение до сих пор являются неотъемлемой частью меня. Хоть я и воин в душе, но могу покраснеть от элементарных проявлений чувств на людях. Вот такая я нескладная.
