Настоящее зрение

Глава 16.

        Держа в руках коробку, на которой была нарисована, скорей всего Мэгги, радостная девчушка с двумя рыжими хвостиками и улыбающимися великолепными белыми зубками, Дженни чувствовала, как начинают потеть ладони. Она не волновала, что этот пирог попадет ей в лицо, хоть это и радовала, но шансов, что ей удастся попасть внутрь, сгорали, как ее нервные клетки прямо сейчас.
— Кто?
— Дженни! Я бы хотела поговорить!
За дверь послышалась тишина, и девушка стала нервно соображать, как его уговорить, хотя бы открыть дверь.
— Я от Стивенсона! Он...Э...Он умер!
Прикусив язык, как можно больнее и сощурив глаза, она понимала, что, пожалуй, за одну эту фразу ей придется гореть в аду две, а то и три тысячи лет, но мысли о горящем котле и невероятной боли улетучились, как только до ушей донесся звук открывающегося замка. Не поверив своему везению, Дженни сделала шаг вперед, но тут, же вернулась на место, чтобы не столкнуться с Джеймсом, стоящим в дверном проеме.
— Стивенсона больше нет? - спросил парень и его голос стал тише и под конец, все-таки, дрогнул.
— Ну...Как посмотреть... - начала девушка, стараясь выползти из ямы, которую сама себе же и выкопала. - Знаешь, все мы не вечны и, рано или поздно, все всплывем верх брюшком.
Хозяин дома нахмурился, внимательно ее слушая.
— То есть, он не умер?
— Э...Не совсем...
— Ты соврала?!
— Я бы сказала, что...
Дженни замолчала, видя, как парень отходит назад и закрывает дверь. Смотря по сторонам, начиная придумывать что-то, чтобы он не закрыл ее, иначе больше ей в дом не попасть, она выставила вперед ногу и тут же пожалела.
— Ай!
— Что? Что случилось? - испуганно спросил Джеймс, не понимая, что он сделал и почему дверь все еще открыта.
— Испортил здоровую ногу, - прошипела, словно кошка, девушка и, уже рукой, толкнула дверь назад, освобождая нижнюю конечность и входя в дом. - Черт, а это больно.
Оказавшись, почти, что впритык к нему, она отметила, что он довольно-таки высокий, на голову или полторы больше нее, что, по примерным подсчетам было около метра восьмидесяти пяти - семи. Слегка оттолкнув его от себя так, чтобы между ними было расстояние около шага, Дженни глубоко вздохнула, чтобы начать извиняться, когда парень перебил весь ее настрой.
— Ты всегда такая?
—  Какая?
— Бесцеремонная, наглая и создающая шум вокруг себя?
— В девяноста процентах случаях. В остальных десяти я просто сплю, - ответила она и мило улыбнулась.
— Я так и думал. Значит, Стивенсон, все же жив?
— Да. И, готова поспорить, еще всех нас переживет.
— Тогда, зачем соврала?
— Иначе бы ты не пустил меня сюда. Мне пришлось импровизировать и, как видно, довольно успешно. Послушай, мне искренне жаль, что я вчера на тебя накричала и оскорбила. Я не хотела, но сорвалась и мне безумно стыдно. Я не со зла, честно.
— А, если бы было бы со зла, то ты выбрала более изощренные оскорбления?
— Нет, просто убила бы тебя. Потом нашла лопату и закопала на заднем дворе. То есть, тебе еще повезло, - попыталась пошутить девушка, но заметив серьезное лицо Джеймса, сразу перестала это делать.
— Да уж. Извиняться ты не умеешь так же, как и готовить.
— Эй! А вот это уже хамство! Я, вообще-то стараюсь хоть как-то исправить ситуацию!
— Которую сама же и создала.
И он был прав. Если бы Дженни умела держать язык за зубами или, хотя бы имела боксерскую грушу, то ничего этого не случилось. И она бы имела отличный удар, которым могла воспользоваться против Питера на вечеринке.
— Да, я ее и создала. Но, заметь, я могла бы оставить это все как есть и, все, же заставить Стивенсона дать мне возможность свернуть шею, очищая о́рган, но я тут. И, кстати, с вишневым пирогом, - протянула она последнюю фразу, как бы намекая, что вернув ее, он получит довольно вкусный бонус.
— Я не голоден, - отрезал Джеймс, но все так, же стоял напротив нее. - Я ненавижу, когда меня жалеют.
— И не собиралась. Я лучше пожалею свою очаровательную ножку, которую ты так бессовестно зажал дверью. Поверь мне, выглядит она намного хуже, чем ты сам, - ответила девушка, опуская взгляд на свою щиколотку. - Намного.
— Ты, ведь не уйдешь, я прав? - спросил парень спустя минуту молчания.
— О, да! Кроме наглости и бесцеремонности, я ужасно упрямая. И, если тебе это не нравится, то просто уступи и дай мне выполнять свою работу, а сам можешь подняться наверх или запереться в мастерской, как и раньше. Все довольны и счастливы.
— А, точнее, ты, - произнес он, понимая, что придется сдаться. - Надеюсь, что хоть пирог пекла не сама?
Дженни никогда не ожидала комплиментов о ее кулинарном таланте, но чтобы так открыто их критиковать, явно было неожиданно и, довольно, неприятно.
— Нет. Его приготовила одна из тех женщин, кто считает себя маленькой рыженькой девочкой, которую зовут Мэгги. Хотя, я бы не доверяла им, даже, пустую ложку и банку сахара, боясь, что они убьют либо кого-нибудь, либо сами себя.
Джеймс тяжело вздохнул и, развернувшись, нащупал перила лестницы, начиная подниматься по ней.
— Это значит, что ты согласен? - спросила его девушка, понимая, что выиграла.
Не получив ответа, но услышав звук закрывающейся двери спальни, она повернулась и, прижав к себе коробочку с пирогом, победоносно улыбаясь, направилась на кухню.