Побег

Сломленный

Раньше все было несколько иначе.

С этой мыслью скелет открыл глаза. Сансу показалось, что потолок раньше выглядел по-другому.

Он сел на диван и удивленно оглядел гостиную. Старая комната с бордовыми обоями и любимым телевизором. На полу лежал носок и куча записок Папируса, просящих Санса убрать это непотребство. Скелет блаженно выдохнул увиденному зрелищу и лениво встал. На улице стоял уже вечер.

— Я проспал пост.

Санс поднял голову и посмотрел на второй этаж в поисках Папируса. Однако младший брат отсутствовал дома. На кухне лежала огромная тарелка спагетти и просьба попробовать блюдо. Но перед тем как уснуть, скелет успел перекусить хот-догом, поэтому дал себе обещание продегустировать еду попозже.

И все равно что-то не так.

Почему-то в своем доме Санс испытывал беспокойство. Ему казалось подозрительной такая теплая и доброжелательная атмосфера в доме. Зайдя в свою комнату, он увидел обычное положение вещей: надоедливая собака лениво потягивалась на полу, а вихрь из бумажек промчался мимо скелета. На всякий случай монстр закрыл дверь. У Папируса также все было нормально, однако компьютер младший скелет не отключил. Санс выглянул в окно. Весь Сноудин блистал в разноцветных гирляндах, слышались радостные голоса существ, а также шел снег. Повеяло холодом. Захотелось почему-то прогуляться.

Санс вышел из дома и лениво потянул руки вверх, похрустев всеми косточками тела. Мимо проходящий монстр поздоровался со скелетом, пожелав удачного вечера.

— И где же сейчас прогуливается мой брат?

Санс вальяжно двинулся по главной дороге, разглядывая свежий снег под ногами и пересчитывая дома. Одним глазом он зацепился за яркую вывеску бара, однако пообещал себе зайти туда чуточку позже. Выпить кетчупа и покаламбурить с другими посетителями. Кто-то снова с ним поздоровался.
Скелет свернул с дороги, перейдя на тропинку, и двинулся в сторону заснеженных гор. Городская шумиха сменилась на блаженную тишину, разве что лай стражников-собак был слышен вдалеке, но Санса это мало интересовало. Ощущение тревоги продолжало дергать душу монстра. Паническое желание отыскать Папируса терзало, и какое счастье было увидеть живого брата, играющего со снегом. Скелет выдохнул.

— Эй, бро! Ты чем занимаешься?
— ПРИВЕТ, САНС! СМОТРИ, КАКОЕ ВЕЛИКОЛЕПИЕ СОЗДАЛ ВЕЛИКИЙ ПАПИРУС!

Снежная фигура брата стояла в триумфальной позе, восхищаясь собой. Санс добродушно посмеялся про себя.

— ЭТА СКУЛЬПТУРА ВЕЛИКОЛЕПНА, НО ЕЙ ЧЕГО-ТО НЕ ХВАТАЕТ...

Вдохновленный творением Папирус встал а-ля мыслитель, оценивая скульптуру.

— А я знаю, чего не хватает.

Санс встал рядом со снежным братом и сделал небольшую кучку из снега.

— Дай красную краску.

Папирус медленно протянул банку, пытаясь с диким любопытством разглядеть, что творит старший скелет. Как только он закончил, то взору предстал сугроб с подписью «Санс». Глаза Папируса засверкали от восхищения.

— ЕЙ! ТЕПЕРЬ МОЯ СКУЛЬПТУРА ВЫГЛЯДИТ ЕЩЕ КРУЧЕ, ВЕДЬ РЯДОМ СО МНОЙ СТОИТ БРАТ!

Скелет со всей силой бромагии обнял Санса, ощутив широкую улыбку последнего. Брат сделал тоже самой в ответ. Тревога сменилась на прекрасное и возвышенное чувство, которое обзывается счастьем.

Снег все еще шел. Папирус, погруженный социальными сетями, уже сидел в своей комнате, когда же Санс стоял на балконе и думал. Много думал.
Скелет всегда поддерживал Папируса во всех начинаниях. Видеть счастливым брата, ему было достаточно, чтобы ощутить покой, но в последнее время Сансу снились странные сны.

Комната, погруженная в золотой воздух, который отражался в кафельных плитах. Грозная и широкая тень скелета мелькала на колонах, а затем погружалась во мрак. Он приближался к кому-то. Маленькая и дрожащая фигура, опустившая вниз голову, отталкивала Санса, излучала опасность. Монстр остановился. Человеческий силуэт плавно покачивался из стороны в сторону, лицо скрывалось в темноте, однако скелету показалось, что ребенок держал что-то в руках. Приглядевшись, он увидел лезвие, направленное прямо на себя. Чувство липкого отвращения заполнило душу. Санс что-то говорил, но расслышать не мог собственные же слова; в голове звенела мертвая тишина. Все сознание зациклилось на человеке.
Но скелет знал точно одно — он не может пропустить это дитя дальше.
Люди причиняют только боль и страдания. Сейчас монстру казалось, что его милый и добрый брат погиб от руки другого монстра с Поверхности.
Единственный выход пройти чертовому ребенку к барьеру — убить Санса.
Бой.
Бой снился постоянно, и скелет постоянно проигрывал. Он уходил в тень, ощущая, как тело сыпется в прах, а кровь стекает по футболке. Ребенок приходил и проходил, заставляя монстра погружаться больше в глубокое безумие, страдая от собственного бессилия. Этот сон становился все больше невыносимее.
И знал Санс, что такое и вправду произойдет? Он пропустил человека, но не умер. И Папирус остался живым и невредимым. Но за спиной раненого скелета происходил настоящий кошмар. Он слышал звуки боя, крики Андайн и Асгора, шорох цветов. Они слились в единую мелодию — симфонию, которую Санс слышит перед пробуждением. Он открывает глаза и видит лишь размытую темноту, но в голове все шипит, а силуэт человека стоит перед глазами. Монстр испытывает неописуемый страх, когда дитя широко улыбается.

— Не смей обижать моего брата, грязный убийца.

Ребенок лишь призрак прошлого, что преследует скелета по ночам, как сон о золотом коридоре. Стоит начать приходить в себя, и Санс не увидит человека. Он будет лежать в своей комнате, скинув одеяло на грязный пол, слыша сопение Папируса за тонкой стеной.

Что-то не так.

Скелет встал с кровати и двинулся в ванную. В зеркале он видел все такого же неряшливого себя, но только глаза стали другими. Санс взглянул на костлявую руку, глаз загорелся синим пламенем, охватив пламенем пальцы. Все было, как и прежде, но не совсем.
Монстр умылся и решил заглянуть к брату. Папирус крепко спал, прижав к груди подушку. Санс грустно улыбнулся и тихо прикрыл дверь, но ручку не отпустил. Он просто не мог этого сделать.