Будешь бухать? / Артон / Arton

***

— Будешь бухать?

Ток прошел от рук по всему телу, и торт полетел прямо в лицо Антону. Арсений знал, что это именно "б", ведь остальные буквы они уже называли. Попов посмотрел на своего коллегу, чье лицо было полностью в сливках и креме, и воспоминания нахлынули с такой силой, что Арсений ненадолго выпал из реальности.

*flashback*

— Хей, Шаст, с Днем Рождения, приятель! Ну что, как ощущения? 27 стукнуло, а все равно на 18 выглядишь! - Арсений по-дружески обнимал Антона за плечо.

— Спасибо, Арс. Ощущений абсолютно никаких, странно даже.

— Хочешь, могу добавить? - с пошлой улыбочкой спросил Попов.

Для этих двоих такого рода подколы были вполне нормальными. Они шутили по этому поводу, в шутку делали какие-то вещи, которые явно не делают обыкновенные друзья, но точно ли это было шуткой? Для одного из них такое поведение было обусловлено некоторым рядом эмоций, про которые знать вообще-то необязательно, но нам ведь интересно, правда?

И этим «одним» был как раз наш интеллигентный Арсений. Его реакция на Шастуна была безумно странной для Попова, он не понимал, почему так долго не может оторвать глаз от коллеги, почему так яростно желает каждый раз хотя бы пальцем прикоснуться к нему, почему собственное дыхание сбивается к чертям, когда тот рядом, почему каждый раз, когда он слышал такое обыденное «Арс», его коленки подкашивались, а фантазия выдавала довольно ироничные картинки. Да, он понимал, что это явно ненормально, но воспротивиться такому парню, как Антон, было безумно сложно. Арсения даже не так сильно пугали мысли о том, что он, кажется, влюбился в парня, как мысли о том, что про это может кто-то узнать.

— Ахах, Арс, ну попробуй, - и вновь это прозвище, эта великолепная улыбка, которая кружит голову, эти зеленые глаза, которые блестят каждый раз, когда его обладатель так по-детски радуется.

— Ну, ты сам попросил, - и с этими словами Арсений схватил торт и бросил Антону прямо в лицо.

Да, он бы никогда не сделал такого, будь кто-то еще кроме них в квартире, но Шастун сам пригласил только Арсения, чем заставил того безумно волноваться, ведь быть наедине в чужой квартире с предметом таких ярких картинок, которые так услужливо подбрасывала ему фантазия, было совсем не просто. А сейчас тело как-то само сделало это, но результат был слишком горяч для итак больной фантазии Попова.