Увидимся этой ночью...

Единственная глава

"– Т..ты... вернулась?

Молодой человек стоял под дождём. Его модная куртка запросто пропускала ледяные струи воды, падающие на землю как будто специально для них двоих, для этого момента. Не смотря на выпитые вчера несколько бокалов белого вина с очередной спутницей-журналисткой, серые глаза его были ясны как хрусталь и люди старались не смотреть на него – слишком пронзительным казался им этот взгляд. Но необычный блеск появился в них, когда увидел он эту знакомое тёмно-янтарного цвета пальтишко.
– Что случилось? Разве ты не должна была ещё год учиться в этом интернате? Пошли же уже ко мне – расскажешь все!

Девушка лишь странно улыбнулась. Она держала двумя руками свою сумку с вещами, зонт неестественно чёрного цвета держался только на её голове и слегка зацеплялся за руки – если бы подул ветер, он обязательно улетел бы прочь.

– Ответь же, что стряслось?!
Люди проходили мимо этой пары, думая что это простая ссора людей "высшего общества" – хотя девушка индийской наружности никому не была известна, парень – гениальный учёный С., которого частенько видели здесь.

Был уже вечер, толпа людей на этой набережной становилась все меньше.

Наконец последний человек скрылся за поворотом. Молодая леди аккуратным движением достала стройные ножки из сапожек и оказалась босиком на голых каменных плитках. Сумка упала из её рук. Резкий порыв ветра забрал зонтик. Девушка развернулась лицом к морю, её пальто развивалось на ветру как жалкая тряпица, выброшенная на улицу. Первый шаг к обрыву... Второй...

– Остановись! Стой! Что ты делаешь?!
Молодой человек метнулся к ней, он бежал, спотыкался, падал лицом в грязь, пытался схватить за тонкие, почти эфирные кисти рук. Но вот он, последний шаг – девушка изчезла в устрашающей черноте пропасти.

–...
Появилось лишь желание отправиться за ней. Но только на секунду. Страх смерти. Разве он даст ему объединиться с ней?"

Посреди ночи Сайтенс проснулся от собственных криков. Лежал он в очень неудобной позе – животом на холодном полу, упираясь подбородком в шкаф. Ноги же остались на кровати, а тонкая простыня опутывала всё тело. Ему было очень жарко и кружилась голова, будто его душу пытались выжать из тела. Что ему снилось он совершенно не помнил.
Остался лишь привкус сна – горьковато-кислый.

Привкус отчаяния.