Тринадцать 'не'

Правило № 1: не поддаваться.

  У Сучжон в голове полнейший бардак. И ей очень хочется выбросить его в ближайший мусорный бак вместе с двойным листом в клетку, что с силой сжимает кончиками пальцев. Стыд пробирает до самых костей, а осознание собственной ошибки заставляет неприятный ком встать в горле.

Она закрывает глаза и глубоко выдыхает на "раз-два-три", надеясь успокоиться и придумать, как поступить дальше. Вариантов множество, но выбрать самое верное решение не позволяет страх, который так редко навещает Сучжон, и от этого еще хуже. Никогда в жизни семестр не начинался столь кошмарно, что хочется просто выть и спрятаться куда подальше. Она верила, что последний учебный год пройдет идеально, но первая неделя уже сумела подкосить душевное состояние школьницы.

Скрипящий звук открывшейся двери заставляет съежиться и в сотый раз проверить, прочно ли она закрыла щеколду туалетной кабинки. На всякий случай. Не хватало, чтобы какие-нибудь девчонки застукали ее, дрожащую и потерянную. Прислушиваясь к чужим шагам, непроизвольно взгляд падает на раскрытый двойной лист, что лежит на ее коленях, и Чон спешит закрыть глаза, чтобы не видеть это аккуратно выведенное "Контрольная работа" и незаконченное решение в самом низу.

С младшей школы ее фотография висит на доске почета, и Сучжон всегда без запинок, раньше нужного времени сдавала все тесты. А сегодня словно вселенная сговорилась против нее, и отличница впервые не успела выполнить все задания. И это без сомнений означало заниженную оценку, чего она просто никак не могла себе позволить. Это не в ее духе.

"Значит, в твоем духе - обманывать?"

Сучжон милостиво просит второе 'я' заткнуться, пока память беспощадно подкидывает воспоминание несколько минутной давности, которое хочется навсегда стереть. В обеденный перерыв, пока учительская на несколько минут была абсолютно пуста, девушка забежала внутрь и копалась в столе преподавателя Кан, после чего быстро, как только могла, подменила листы ответов.

И теперь она сидит в женском туалете, сжимая в руках злосчастную бумагу. Сучжон впервые за долгое время поддалась отчаянию и поступила в несвойственной ей манере, отчего злобный крик застревает в горле. Она выдыхает полной грудью, стараясь себя успокоить.

- Ладно. Я не сделала ничего плохого, правильно ведь? Никто. Не узнает. Никто.

Контрольная работа разрывается на кучу мелких кусочков, после чего летит в мусорный бак вместе с бардаком из кое-чьей головы. Словно ничего и не было. Осталось только Сучжон поверить в это.

//

В столовой как обычно кипит жизнь, что определенно не по душе любящей спокойствие девушке. Но приходится терпеть, чтобы не вызывать подозрений у младшего брата, сидящего напротив и аппетитно поедающего ланч. Чонгук на первом году обучения старшей школы и уже успел подружиться со многими, но все равно пока что обедает в компании сестры, потому что во-первых, можно съесть и ее еду тоже, а во-вторых, нуна не будет в одиночестве.

После того, как ее лучшая подруга Хери переехала в Тэгу, Сучжон так и не смогла (хотя даже не пыталась) найти ей замену, и с тех пор ходит одна и пытается пережить все сама. Чонгуку, который тоже когда-то был таким, это совсем не нравится, поэтому он и проводит время с сестрой, сколько может.

- Это вовсе не обязательно, знаешь. С друзьями тебе было бы веселее, - брюнетка кивает в сторону самого шумного стола, за которым все сидящие непрерывно из-за чего-то смеются.

- Я же твой брат, как я могу тебя оставить!

- Младший брат, - поправляет Сучжон с усмешкой. - И все же, я ведь вижу, что тебе скучно. Иди к своим сумасшедшим друзьям. А я пойду в класс, нужно подготовиться к уроку, - Гук несколько секунд пристально следит за ней, а после несется к столу, что стоит в углу комнаты.

Чон судорожно выдыхает, радуясь, что он, наконец, ушел, а значит можно не выдавливать из себя улыбку "все хорошо", потому что ей сейчас уж точно ни разу не хорошо. К сожалению, память не так легко выкинуть, как остатки бумаги. Нужно успокоиться, умыться холодной водой, привести себя в надлежащий вид, а потом как ни в чем не бывало пойти в кабинет.

- Хэй, - место Чонгука занимает другой человек, отчего явно удивленная подобной компании Сучжон выгибает бровь. - Даже поздороваться не можешь, - усмехается он, крутя в правой руке вилку.

- Привет? - девушка не знает, что говорить и делать дальше, потому что присутствие Ким Чонина рядом с ней это очень и очень странно. Они учатся в одном классе со средней школы, но разговаривали от силы несколько раз только насчет поручений учителя или ее приказов, как старосты. Они никогда не были особо близки, а теперь он на расстоянии вытянутой руки и бесстыдно смотрит прямо в глаза. - Ты что-то хотел?

- Тут просто интересно кое-что стало, - он опирается подбородком о руку, второй все также продолжая крутить вилку. - Я ведь в этом году впервые стал заместителем старосты.

- Что крайне удивительно, - не может не вставить свое слово Сучжон, потому что когда неделю назад выбирали позиции учеников в классе, она еле сдержала шокированный вздох из-за того, что лентяй Чонин вдруг вызвался на подобную должность. Да он даже собрания класса прогуливал в прошлые годы, и такая перемена в его поведении настораживает. Сейчас особенно.

- Так вот, - притворяется, что не слышит колкие нотки в ее голосе, и продолжает, - у замов тоже есть такие же привилегии, как у старост?

- О чем ты? - девушка хмурится, крепче сжимая ремешок сумки на плече.

- Я тоже могу покопаться в столе учителя Кан? - он резко разжимает пальцы, и вилка звонко падает на пол, заглушая выдох Сучжон.

- Что значит "тоже"? Кто-то рылся в его вещах? - если бы в столовой не было так шумно, то школьники определенно услышали бы, как сильно бьется ее сердце, готовое взорваться в любой момент.

- Не притворяйся, староста Чон. Я всё знаю. Я всё видел.

Кровь застывает в жилах, а взгляд бегает по комнате в надежде найти спасательный круг, но сейчас ей никто не поможет, кроме самой себя. Сучжон сжимает под столом кулаки до побеления костяшек пальцев и ждет, что скажет Чонин дальше. Не зря она держала от него дистанцию раньше.

- Но я могу забыть об этом. За определенную плату конечно. Будет интересно посмотреть, как люди отреагируют, когда увидят, что сама Чон Сучжон делает все, что я ей скажу, - он гадко ухмыляется, кусая нижнюю губу, а в его глазах так и плещится самолюбие со вкусом победы.

Но Ким Чонин, видимо, понятия не имеет, кто его соперник.

- Вперед, действуй, рассказывай всем, иди к директору. Я не из тех, кто будет выполнять приказы мальчишки, решившего со мной поиграться, - фыркает Сучжон, вставая из-за стола. Даже если он все расскажет и ее репутации настанет конец, она все равно не станет перед ним пресмыкаться и поддаваться подобным уловкам. Она выше этого.

Сучжон уходит, стараясь не обращать внимания на плачущее второе "я", которое кричит о самосохранении и желательной потере гордости, а потому не слышит разочарованный стон Чонина.