У бездны его глаза

№13

Его вдруг стало так много, что я терялась в потоке мыслей: «Чен сказал...», «Чен сделал...», «Чен этого не любит»... Он мерещился мне среди толпы, в одиноких прохожих, в чужих погасших окнах, в сумерках наступающей ночи... И мне было страшно. Думать так много о чужом человеке — дико. Какая мне разница, по большому счёту, любит он тишину или уединение, о чём думает перед сном и что делает прямо сейчас. Но стоило мне только отвлечься на секунду и разрешить мыслям свободно перетекать в сознании, как они непременно сбивались в тесных хоровод, в центре которого хитро усмехался и щурился обладатель самых чёрных глаз — Чен.
И что это за чувства такие удушающие, словно стопки книг положили на грудь, стоит мне только его увидеть? И сковывающая неловкость, оцепляющая и без того деревянное тело. И все мысли встревоженной стайкой выпархиваю из ушей, оставляя голову абсолютно пустой. И желание... подойти ближе, ещё ближе, и как-нибудь ненароком коснуться, ненавязчиво, но так, чтобы пальцы сохранили покалывающее ощущение чужой кожи.
— Соя? Соя, ты меня слышишь? — я встрепенулась и к своему стыду обнаружила, что снова отвлеклась от важной темы, и Чен ждёт ответа, да и остальные заинтересованно уставились на меня.
— Я уже минут пять объясняю тебе, что нужно делать, — Чен тяжело вздохнул, а я сглотнула, отводя взгляд от его кадыка. — Надеюсь, ты думала о прекрасном.
— О Чене, — брякнул Чанёль, и ребята заулыбались, ещё больше вгоняя меня в краску.
— Ты можешь думать обо мне, но в свободное от работы время, — легко согласился Чен, — хорошо?
И я согласно кивнула и по хихиканью Бэкхёна поняла, что сдала себя с головой.
Чен ещё раз повторил этапы операции, но на этот раз я усиленно и внимательно слушала, всеми силами пытаясь не отвлекаться на его глубокий и волнующий голос. Получалось так себе.
Мне доставались мелкие поручения: рано утром или в вечерних сумерках я передавала незнакомым людям послания, пару раз оставляла в условленных местах инструменты и кольца кабеля.

С каждым днём Чен становился всё менее разговорчив. Он всё так же часто уходил по ночам, напоминал о том, куда мне стоит обратиться в том случае, если он не вернётся, приходил под утро, спал пару часов и снова садился за чертежи и телефоны. Я освоилась на кухне, немного разгребла книжные завалы и старалась не приставать к нему с расспросами, пока однажды утром вместо Чена не пришёл Чанёль.
У меня всё похолодело внутри, когда на пороге я увидела Пака.
— Не паникуй раньше времени, — натянуто улыбнулся парень, проходя в квартиру (за неугасающий оптимизм ему можно медаль давать). — Ночью мы смогли подключиться к национальному телевидению, но нас вычислили. Уйти ребята не смогли.
— Не смогли, — повторила я, затрудняясь даже представить, что с ними сделают жандармы.
— Их не схватили, — Чанёль прошёл на кухню и загрохотал чашками. — Они остались в шахте, пережидая облаву.
— В шахте? — направилась за ним. — А это не опасно?
— Конечно, опасно, — парень налил себе чаю, — ещё как опасно.
Я дёрнула его чашку на себя, расплескав немного на его футболку.
— Тогда почему ты здесь?! Почему не там?! Почему не помогаешь?! Ты должен что-то придумать! Вы все должны что-то придумать, чтобы достать его! — выпалила я. — Не пить чай, а думать!
— Мы думаем, Соя, думаем, но при свете дня мы не можем пробраться в телебашню и помочь им выйти!
— А кто может?
— Что?
— Кто имеет доступ в телебашню днём? Есть ли люди, которые легко входят? Кто-нибудь следит за этими шахтами? — мозг усиленно заработал, подбрасывая новые и новые варианты. — Нельзя ли переодеться и проникнуть внутрь? Нужны удостоверения? А Сехун не может в этом помочь? С какой стороны ребята проникли в шахту? Почему нельзя оттуда выйти?
Пару секунд Чанёль ошарашено моргал, глядя на меня, а потом с уважением произнёс:
— А ты соображаешь!
Он забрал у меня чашку, допил остатки чая и только потом направился к столу, на котором были разложены всякие карты и чертежи, придерживаемые телефонами.
— Чен рассказывал, над чем мы сейчас работаем? — великан склонился над столом и заводил пальцем по линиям.
— Нет, он вообще мало говорит о работе, — было даже обидно, словно мне не доверяют.
— Мы смогли взять склад с оружием. Наши люди уже там, — Чанёль ткнул в квадрат за чертой города. — Карьер уже тоже под нами, рабочие поднимутся по сигналу.
— Сигнал?
— Да, для сигнала нам и нужна телебашня. Мы подключились к уличным экранам, к радиочастотам, нам осталась только эта, — он нажал на чёрную точку в центре карты, — чёртовая башня.
— А без неё никак?
— У нас подготовлены видео, которые показывают беспредел и неравность в обществе: это показания осуждённых, принижение рабочего класса и даже недовольная укладом элита, — хмыкнул Чанёль.
— Не думала, что есть такая.
— Есть. Мы проделали огромную работу. Её начали ещё наши родители, — в памяти ожил рьяный революционер — отец. — Мы хотим попробовать всё изменить мирно: показать всему городу, что так жить нельзя, заставить всех задуматься.
— А потом? Что вы предлагаете потом? Ну, увидят, задумаются, всплакнут, а дальше что?
— Мы предлагаем провести выборы и избрать новый департамент. Сейчас у власти только элита, причём, как ты знаешь, раз в два года они проводят внутренние выборы и меняются местами, но суть та же, ведь класс В не имеет права голоса. Мы хотим вынести предложение избрать в департамент и представителей второго класса, а после и вовсе стереть само понятие — классы. Управлять должны самые достойные.
— Это звучит слишком сказочно.
Чанёль обиженно насупился:
— Я в это верю! Мы в это верим, — пробурчал он. — И Чен в это верит, — к чему-то добавил он.
— А если мирно не получится и люди испугаются менять всё так кардинально? Да и элита вряд ли так просто уступит.
— Для этого мы захватили оружие, — он угрожающе прищурился. — Захватим и посадим тех, кто решил, что может повелевать судьбами.
— Думаешь, они не обезопасят себя?
— Соя, мы готовы сражаться. Если выиграю не я, то тот, кто придёт после меня или после него, но однажды это надоест нашему народу, и он выйдет на улицу и изменит свою жизнь.
Но все эти мечты и утопические разговоры меня не особо волновали. В центре моего мозга пульсировало имя — «Чен». Сможет ли он выйти живым? Остальное отходило на второй план.
— Что вы планируете предпринять, чтобы достать из башни застрявших ребят?
— Сейчас там кругом жандармы. Они ищут внутри и снаружи, рассчитывая на то, что мы пытаемся атаковать компьютеры. Мы же, на самом деле, подключаемся при помощи кабелей, которые проложены в узких шахтах.
Я живо представила, как Чен задыхается в железном гробу, и меня бросило в холодный пот.
— Нельзя их там оставлять...
Чанёль взволнованно взъерошил свою красную шевелюру.
— Мы обдумываем разные варианты. Проблема в том, что мы не знаем, где конкретно в башне находятся ребята. Они успели подключить кабель, а дальше... Корпус сооружения гасит сигналы, и позвонить им мы не можем, — парень устало опустился на стул и уставился в развёрнутую карту.
В другой ситуации можно было бы посидеть и подумать, прикинуть разные варианты, мысленно проиграть их и выбрать наиболее подходящий, но времени не было. Если жандармы найдут их, нам их больше не видать. Мне — не видать. И от этого такой ужас нахлынул, что даже уши заложило подскочившим от волнения давлением.
— Если жандармы сосредоточены в башне, — медленно начала я, пытаясь правильно сформулировать возникшую идею, — значит, надо переключить их внимание на что-то другое. Нельзя ли взорвать что-нибудь ненужное поблизости?
Ошарашенный Чанёль удивлённо уставился на меня.
— Тогда... тогда все кинутся к другому месту, а у ребят будет время покинуть башню, — сбивчиво пояснила я.
— Да я понял! — вскочил Чанёль и закопошился в телефонах. На одном из них он набрал номер и вкратце пересказал мою мысль. Судя по всему, с той стороны за эту мысль живо вцепились и начали развивать. Чанёль мгновенно забыл обо мне и, прихватив телефон, выскочил из квартиры, забыв закрыть за собой дверь.
Я перевела взгляд на карту. А что, телебашня не так далеко отсюда.
Куртка Чена с капюшоном подошла, как влитая. Кофту, в которой была в прошлый раз, больше не брала. Если повезёт, то в суматохе он и не заметит, что я в его вещи. Вопрос, чем я могла там помочь, в моей голове даже и не возник. Я должна быть там. Всё внутри гнало меня туда, билось в голове молоточком «Вперёд! Быстрей!», и я не стала сопротивляться внутреннему чутью.
И не зря.  

Примечание автора:

Ах, как давно меня здесь не было...

Всё так закрутилось... Надеюсь, в ближайшие недели мне станет полегче, и я постепенно буду наращивать темпы. Надеюсь, вы ещё помните о моём существовании)

К Новому году желающим предлагаю обменяться письмами (кому-то и я напишу ^_^): https://vk.com/worlds_lovets?w=wall-92432467_10922

А после выполнения некоторых этапов обещаю снять целое видео-послание для моих любимых читателей! - https://vk.com/worlds_lovets?w=wall-92432467_10948

Кстати, у меня на улице зеленеет травка. Эх, быстрей бы снег...