Когда мир сходит с ума...

1

   Прозвенел звонок.

Стараясь не попадаться никому на глаза, Гарри и Рон тихонько прошмыгнули в подземелье. Воспользовавшись тем, что никто не обращает на них внимания, стали потихоньку устанавливать свои котлы на столе и раскладывать учебные принадлежности. Рон в который раз с завистью смотрел на учебник, что являлся собственностью Принца-Полукровки, о чем знали только они трое: Гарри, сам Рон и Гермиона. А сейчас этот лакомый кус, учебник со всеми верными ответами, как правильно варить все зелья, чтобы получить «Превосходно» лежит перед ни за какие заслуги его получившим Гарри, который опять будет проявлять перед Слизнортом чудеса своего зельеварского таланта, о котором все четыре факультета узнали впервые за шесть лет совместного с Поттером обучения. Гермиона очень не одобряла нездоровое увлечение книжицей этого мистического Полукровки...

«Бедная Гермиона!» – с жалостью подумал Рон о подруге, находящейся сейчас в больничном крыле без сознания.

Гермиона, в отличии от своего безалаберного и безответственного коллеги Рональда Уизли, была сама строгость. Точно уменьшенная копия МакГоннагал. Девушка строго следила за тем, чтобы школьные правила соблюдались и карала ослушавшихся снятием баллов и написанием строчек вроде: «Я не буду больше ничего покупать в ВВВ до конца учебного года». Кусачие тарелки, Забастовочные завтраки и прочие волшебные приколы фирмы «Уизли и Уизли», когда таковые находились, были немедленно конфискованы, несмотря на вопли: «Я заплатил за эти завтраки три галлеона!!!»

Да, Гермиона была сурова. За что в скором времени и поплатилась.

Один из обиженных за конфискацию Кусачей тарелки третьекурсник решил отомстить слишком ответственной старосте, накормив ее Забастовочными завтраками, чтобы она помучилась потом с гнойниками, кровью из носа и постоянной тошнотой. Тогда она наверняка воспользовалась бы батончиками-противоядиями из тех же «Всевозможных Волшебных Вредилок» и тем самым показала, что сама-то она не шибко соблюдает школьные правила.

План третьекурсника был тщательно продуман. Было придумано алиби, были подговорены еще два третьекурсника и один четверокурсник, невесть почему решивший им помочь. В плане мальчишки был только один изъян: батончики и конфеты, которыми он запасся, были просроченными, и поэтому вместо того, чтобы старосту нейтрализовать, мальчишка ее слегка отравил.

Как им удалось скормить старосте не совсем правильные конфеты, покрыто завесой тайны. Только после этого Гарри и Рону пришлось срочно отправлять потерявшую сознание старосту в больничное крыло прямиком к мадам Помфри.

Естественно, об этом знала вся школа. С нарушителей сняли катастрофическое количество баллов. Профессор МакГоннагал и профессор Снейп на пару назначили им три недели отработок.

Гарри и Рон, как лучшие друзья пострадавшей волшебницы, старались на глаза никому не попадаться и ни с кем на эту тему не говорить, так как сразу же на них вываливали кучу вопросов, вроде: «Как она?», «Ей лучше?» («Сходила бы и навестила, раз так интересно!» – с раздражением подумал Рон, отвечая Ромильде Вейн), «А чем ее отравили?» («Хотите повторить подвиг?» – съехидничал Гарри).
Больше всего не хотелось друзьям сталкиваться со слизеринцами. Особенно – с Малфоем, его свитой и Пэнси Паркинсон.

– Эээ... к вам можно подсесть? – Гарри оторвался от разрисовывания пергамента и обернулся на робкий голос и увидел круглое растерянное лицо Невилла.

– Просто все места заняты... – стал оправдываться Невилл, комкая полу мантии в ладонях.

– Садись, конечно! – радушно сказал Гарри, отодвигаясь и освобождая место для однокурсника.

Невилла долго упрашивать не пришлось: уже через минуту он стал выкладывать учебники, ингредиенты и прочие школьные принадлежности на стол. Весь школьный инвентарь неопрятной горкой громоздился посреди стола.

И в этот самый момент в подземелье вошел Драко Малфой в окружении своих верных телохранителей. Поискав глазами очередную жертву для насмешек, парень решил особо не заморачиваться и начать словесно пикировать своего заклятого врага Поттера. Сияя отвратительной улыбкой, Малфой направился прямиком к столу, за которым расположились друзья-гриффиндорцы.

– Ааа... сегодня без подружки занимаетесь, а, Поттер? – язвительно пропел Малфой.

– Проваливай, – мрачно пробурчал Гарри, даже не собираясь поворачиваться к слизеринскому хорьку лицом.

– Променяли ее на неудачника Долгопупса... – протянул Малфой, наслаждаясь мрачностью гриффиндорцев. – А зря. Она, хоть и грязнокровка, ничего пока не взрывала, а этот, – он указал на Невилла, причем бедный гриффиндорец в тот же миг покраснел, – на воздух всю школу поднимет!

Гарри не выдержал: руки сжались в кулаки; он развернулся, и, еле сдерживаясь, чтобы не съездить Драко разок по улыбке, сказал:

– Проваливай, Малфой!

– Ай-ай, у кого-то нервы шалят? – деланно поинтересовался Драко, но все-таки ретировался на свое место. Не столько испугался кулаков щупленького Поттера, сколько ему надоело его дразнить.

Наконец, в аудиторию вошел улыбающийся Гораций Слизнорт. Окинув всех студентов веселым взглядом, профессор Слизнорт сказал:

– Итак... сегодня мы сварим очень интересное зелье... весьма любопытное зелье...

Он сделал многозначительную паузу, дабы заинтриговать учеников, и, улыбнувшись еще шире, произнес:

– Это Хронэссенция.

Реакция была совсем не той, которую ожидал профессор. Никто не удивился. Больше всего Горация огорчило то, что никто из присутствующих не поднял руку, чтобы рассказать об этом любопытном зелье. Поискав глазами Гермиону Грейнджер и убедившись, что сегодня она не присутствует, профессор понял, почему длинная рука студентки сегодня не взметнулась вверх. Он, помедлив, спросил:

– Кто-нибудь знает, что такое Хронэссенция?

Никто не знал.

Профессор Слизнорт даже расстроился. Он надеялся удивить своих студентов, но ничего не вышло. «И чему только Северус их учил?»– думал профессор. Не показывая вида, что скудные познания в зельеварении студентов его огорчили, Слизнорт торжественно произнес:

– Это зелье помогает заглянуть в будущее!

На мгновение заинтригованные студенты тут же разочарованно вздохнули: сейчас начнутся байки аки Сивилла Трелони.

Слизнорт растерялся, не понимая, почему его ученики совершенно не демонстрируют интереса, совершенно не подозревая, что уроки прорицаний у них вела раньше профессор Трелони, которую только Парвати Патил и Лаванда Браун считали настоящей пророчицей. Но он постепенно стал догадываться, в чем причина разочарования учеников.

– Нет, это совсем не похоже на хрустальные шары, – пробасил он. – Прелесть данного зелья заключается в том, что предсказания, данные им, отличаются особенной точностью. Это зелье помогает окунуться в будущее, подобно тому, как окунаются в воспоминания в Омуте Памяти. Разница лишь в том, что в данном случае вам предстоит самим сварить ваши воспоминания о будущем.

«Что за бред?» – подумал Гарри. «Как можно сварить воспоминания еще не произошедших событий?..»

– Инструкция и список ингредиентов на доске, – сказал Слизнорт, улыбаясь. – После урока кто-нибудь может продемонстрировать его в действии.

Гарри сразу же понял, что речь идет о нем. Ясно. Опять Слизнорт собирается хвалить его зельеварский талант, которого и в помине не было. И, кажется, узнать его судьбу, чтобы было о чем поговорить на собрании «Клуба Слизней».

Урок проходил на удивление тихо. Обрадовавшись такому положению дел, профессор Слизнорт решил, что ничего катастрофического не произойдет, если он отлучится на десять минут.

Все настороженным взглядом проводили весельчака-профессора, который радостно покидал аудиторию непонятно с какой целью.

Малфой как будто этого и ждал. Он с ухмылкой отодвинул котел с зельем от себя и произнес, как бы обращаясь к Блейзу Забини:

– О, кажется, у меня получился какой-то яд. Может быть, испробуем его на Грейнджер?

– А что, это идея, – радостно закивал Блейз. – Как, пройдем сегодня мимо мадам Помфри и под Империусом заставим ее выпить?

Оба довольно захихикали.

Гарри заметил, что руки Рона сжимаются в кулаки, уши покраснели, а лицо перекошено от злости. Рыжий медленно поднялся со своего места. Гарри понял, что сейчас и Малфою не поздоровится, и Рон отгребет от Крэбба с Гойлом. Гарри понимал: это лишь глупая провокация, попытка их разозлить.

– Рон, вернись!

Но куда там!

Секунда – и рыжий гриффиндорец сцепился с четырьмя слизеринцами. Нет, с тремя: Малфой стоял в стороне и командовал, пока Забини, Крэбб и Гойл лупцевали несчастного Рона.

– Минус пять баллов Гриффиндору за нападение на старосту, – мерзко улыбнулся Драко, скрестив руки на груди.

Тут на подмогу Рону поспешили Симус, Гарри и Дин. Началась потасовка.

А Невилл пытался доварить зелье, кидая все ингредиенты, какие не попадя.

Лицо Рона было разбито, из носа капала кровь. Гарри едва не лишился глаза, когда Крэбб ударил его по очкам и выбил одно стеклышко. Симус уже щеголял с «фонарем» под глазом. Только Дин еще не был изувечен, но слизеринцы собирались в скором времени исправить это досадное упущение.

А Невилл пытался доварить зелье, мешая его по и против часовой стрелки бессчетное количество раз. Кажется, уже даже больше, чем нужно.

– Ты... у меня...получишь... Малфой!!! – последнее слово вырвалось у Рона яростным рыком и он, словно обезумев, бросился на старосту факультета Змей, но, получив от Гойла мощный толчок в грудь, со сдавленным стоном боли повалился на стол, за которым Невилл доваривал зелье, которое уже давно из Хронэссенции превратилось в не пойми что. И в тот самый миг зелье Невилла взорвалось, как и предсказывал Малфой. Взорвалось. Вместе с котлом.

Осколки бывшего котла разлетелись на всему подземелью. Сторонясь их, Гойл что-то опрокинул в зелье Малфоя, отчего то вспенилось и полилось через край.

– Что ты наделал, придурок! – заорал Малфой, уворачиваясь от брызг: зелье вдруг стало «стрелять» по ученикам. По тем, кто не убежал: по Рону, лежащему на столе с предсмертным выражением лица, словно ему ребра проломили, по Гарри, который не бросал лучшего друга, и по самому Малфою.

И в тот самый миг в лоб белобрысого юноши что-то с силой ударило. Не удержавшись на ногах, Драко упал, ударился головой обо что-то очень твердое и потерял сознание.