Четырёхглазый болван

Часть 1

  Он нервно водил кистью по холсту, совершенно не обращая внимания на настойчивый звук дверного звонка. Вокруг были разбросаны недорисованные картинки или просто наброски простым карандашом, а также краски, новые и практически высушенные, мятая бумага, испорченные, поломанные кисточки... В квартире стоял запах разбавителя и покрывного лака, перемешанный с недавно приготовленным и изрядно поостывшим кофе.

Трель становилась невыносимой, и художник, раздраженно вздохнув, аккуратно положил измазанную в красном кисть и, подхватив серое грязное полотенце, наскоро вытер запятнанные краской пальцы.

Щелкнув замком, он открыл дверь и увидел свою ученицу на несколько лет младше его самого. Она была в его группе и рисовала лучше остальных. Всегда приятная и приветливая, улыбчивая и живая. Ему нравилось подолгу разговаривать с ней после уроков, обсуждая различные техники рисунка и виды кистей, которые совсем недавно завезли в художественный магазинчик на углу. Но он никак не ожидал, что она нагрянет так поздно прямо к нему домой...

Удивленно подняв брови, художник поправил круглые очки и проследил за быстро прошмыгнувшей мимо него девушкой, успевшей на ходу смущенно поклониться и обнаружить пунцовые щеки.

- Я вам не помешаю, профессор О? – спросила она, скидывая своей легкий голубой шарфик, намотанный поверх строгого классического пальто, скрывающего под собой хрупкую точенную фигурку. Она всегда любила голубой цвет. Не дожидаясь его ответа, девушка расстегнула верхнюю одежку, и мужчина увидел простое черное платье до колен.

Недовольно нахмурившись, художник взял со стола пачку с сигаретами и, выудив одну, сунул меж полных губ. Поджег и затянулся, щурясь от разъедающего слизистую никотина, но, кажется, этот его поступок совсем не возмутил ученицу.
Не ответив на ее вопрос, мужчина снова повернулся к недорисованному холсту, разглядывая вереницу сельских домиков без крыш, с обрубленными краской стенами и непрорисованной серой травой.

- Вы не вовремя, госпожа Ли. Я сегодня хотел порисовать, но у меня, как видите, ничего не выходит, поэтому, если разговор не важный, не могли бы вы заглянуть в другое время?

- Это важно! – вспыхнула девушка, выровнявшись в струну на стуле, куда только что присела, сминая в тонких пальчиках свое грубое пальто. – Понимаете, я только что была на танцах...

Слушая ее, профессор О снова взял в свободную от сигареты руку кисть и нанес еще один штрих, увы, мгновенно смазавшийся от резкого движения. Тихо чертыхнувшись, он попытался исправить недостаток, но еще больше размазал рисунок.

- ...там было двое мужчин. Они оба признались мне в любви, но каждый в разное время и в разном месте... Так вот, я хотела попросить совета, вы ведь наверняка знаете толк в любви? Вы всегда советуете мне во всех делах, и они удаются благодаря этому! Позвольте обратиться к вам еще раз! – девушка снова смутилась и опустила голову, рассматривая свои похолодевшие от волнения ручки.

Художник не ответил, все пытаясь избавиться от лишнего штриха. Внутри него все вдруг заклокотало от злости, и затяжки сигаретой стали более частыми, как и вдохи под аккомпанемент словно безумного сердца.

- Мне очень важно узнать ваше мнение! Кому из них мне ответить взаимностью? Я расскажу вам о них детальнее... - она открыла было рот, чтобы продолжить, но внезапно мужчина злостно откинул кисть в сторону и резко развернулся лицом к ученице, пронзая ту полным ярости взглядом.

- Что за бред вы мне здесь рассказываете?! Не можете определиться между ухажерами? Так вот, я вам отвечу, что сделать в таком случае! Ни один из них не любит вас, раз признается вот так просто! Мужчину красят не слова, а поступки, и раз уж они заговаривают вам уши, то сумейте сделать вывод сами! А ваши метания лишь доказывают, что вам не нужен ни один из них, поэтому бросьте засорять себе и мне мозг! Когда встретите того единственного, то сразу поймете, влюблен ли он, а ему будут видны ваши чувства, потому что это не скрыть никакими масками!

От резких слов он запыхался и нервно смахнул челку с лица, пятясь на пару шагов назад. Сердце танцевало в сумасшедшем ритме, а в горле стал ком. Им говорили чувства и мысли, а не он сам, рассудок давно уж помутился от слов наивной девицы.
Уверенный, что прав, художник гордо взглянул на ученицу, но та победила его в уровне гнева, плескающегося на дне зрачков. Вспыхнув, она вскочила на ноги и с вызовом взглянула на мужчину, задирая подбородок вверх:

- Пойму ли, что влюблен? И он заметит мои чувства, да? – сорванным голосом повторила она и, сузив красивые серые глаза, прошипела: - А что, если он живет одними холстами и рисунками? Что, если мечтает об острых карандашах и очередных шедеврах? Что, если он, четырёхглазый болван, пропадает в своей квартире за металлическим замком и вытягивает из пальца неполучающиеся картины? А потом заявляет, что знает о любви все и она сама себя проявит! Чепуха!

С этими словами, спохватившись, госпожа Ли бросилась к двери и с громким грохотом захлопнула ее за собой, распространяя по пустому подъезду стаккато остреньких каблучков.

Всматриваясь перед собой в пустоту, там, где только что стояла очень красивая длинноволосая брюнетка в великолепном черном платье, профессор О коротко сглотнул. На короткий миг ему показалось, что он ослеп, а воздуха стало не хватать, но, опомнившись, он быстро подошел к высокому холсту, скрытому за длинным красным покрывалом, и одним движением сдёрнул его.

На художника, широко улыбаясь, смотрела сероглазая длинноволосая ученица с неизменными пухлыми губами. Она была в длинном шифоновом платье голубого цвета в тон к банту, украсившему каштановые волосы, ниспадающие к спине.

Из-за тучи плавно появился один из лучей теплого осеннего солнца. Бабье лето все еще позволяло насладиться прекрасной порой, а художник с растеряно-счастливой улыбкой продолжал рассматривать портрет своей ученицы - единственную картину, которую ему удалось дорисовать до конца - и слушал, как неуверенные каблучки вновь приближаются к его двери. Всего мгновение - и наверняка хрупкий кулачок постучится о твердую поверхность, разделяющую их, или тонкий пальчик снова нажмёт кнопку звонка, но на этот раз он не станет медлить. Совершенно точно не станет.