Родная кровь - не водица

=

Глава 11. Мама, тетя, бабушка

Шли дни, складываясь в недели, месяцы и годы — спокойные, текущие по привычному уже руслу. Наверное, уклад жизни в Поттер-хаусе одинаково удивил бы и волшебника, и обычного человека, вот только чужие из обоих миров здесь не бывали. А обитателям дома давно казалось естественным все то, что привело бы в шок гостей. Дурслям — хозяйничавшая на старинной кухне Тилли, семейные чаепития перед портретом тетушки Дореи — портретом, весьма активно принимавшем участие в разговорах! И, о ужас, вовсю рассуждавшем о всяких ненормальностях!

А самой Дорее — вопиюще маггловская семья ее единственного внука, последнего отпрыска старинного рода. Дорея Поттер привыкла к ним — что ж, человек ко всему привыкает! Более того, эти магглы стали ей почти родными. Вернон Дурсль, как-то заявивший ей, женщине из рода Блэк, что восхищается ее почти гоблинской предусмотрительностью. Петунья, рассказавшая ей и о детской зависти к сестре, и о выходках ее сына, но больше предпочитавшая говорить о Гарри и его воспитании. Дадли — живой, балованный, драчун и жадина, абсолютно маггловский ребенок, воспринимающий волшебство как должное — еще бы, расти в таком доме!

Да, детям Поттер-хаус нравился — обоим. Наверное, именно поэтому Петунья перестала в конце концов жалеть о брошенном садике на Тисовой. К тому же там, на Тисовой, до сих пор было небезопасно. Дамблдор, засунув ребенка Поттеров к маггловской родне и ничем не пытаясь помочь, тем не менее старался не терять Гарри из вида. По крайней мере один постоянный соглядатай, случайные «прохожие», все время разные — гоблинская защита исправно фиксировала крутившихся вокруг дома на Тисовой волшебников, наблюдения подкалывались в толстую папку, Вернон ругался сквозь зубы и клялся стрясти с бородатого ублюдка какие-то там гипотетические убытки, а Петунья радовалась, что они переехали. Да, предусмотрительность Дореи Поттер в самом деле была достойна и хвалы, и благодарности!

Когда — вслед за Гарри — Дадли впервые назвал Дорею бабушкой, Петунья напряглась. Она и раньше-то знала, что волшебники в грош не ставят обычных людей, а Дорея, внучка, дочь и жена наичистокровнейших магов, и не думала скрывать своего мнения на сей счет. Ее хорошее отношение к Дурслям казалось Петунье несколько эпатажным, выросшим из злости на магов, не защитивших Гарри. Но с другой стороны... Ради Гарри тетушка Дорея помогла всем им, разве этого мало? Пусть себе говорит, что хочет. В конце концов, и Петунья, и Вернон точно так же не любят волшебников, так что, можно сказать, квиты.