Ло

Мы познакомились с ним в последний день лета. Это было утро. Часов, может быть пять или даже чуть позже.

Холодный пронизывающий ветер трепал на мне края серой, на размер больше, чем надо, футболки. Мои синие глаза покраснели и были слегка опухшими. Я не спал всю ночь, направляясь к этому месту, постоянно прокручивая в голове свое прошлое.

У него были длинные русые волосы, собранные в высокий хвост на затылке. Опираясь бедрами на ограду моста, тасуя черной рубашкой вверх, колоду больших карт, он ни разу не взглянул в мою сторону.

Я стоял за оградой и обдумывал, насколько длинным покажется мне полет вниз, прежде чем я соприкоснусь с ровной гладью озера и уйду с головой под воду. Пальцами цеплялся за ограду, словно пытался себя остановить от необдуманного поступка. Носки моих кроссовок, нависали над пропастью, маня вниз. С каждым новым порывистым потоком ветра, я непроизвольно прижимался к металлической ограде.

От него пахло табаком и виски.

От меня пахло страхом и потом.

Он пришел не вовремя. Я не хотел, чтобы кто-то был свидетелем моей смерти. Собирался сделать все в одиночестве. Прощание с собственной жизнью, для меня, было чем-то интимным. Это как заниматься сексом с тем, кого любишь. Я любил себя. И любил свою жизнь. А она постоянно меня имела. И наконец, я признался себе в своем бесполезном и никчемном существовании. За свои двадцать шесть лет я не добился ничего, чем гордятся другие люди. У меня не было никого, с кем бы я мог разделить свою радость и горе. Каждый раз, стоило мне подняться вверх, как меня тут же, со всего размаху, били об асфальт. Я устал. Смирился. И понял, что мне не достичь высот, даже если я буду выгрызать для себя дорогу зубами.

Я готовлюсь к своему самому серьезному прыжку.

А он стоит, равнодушно тасуя колоду, не глядя в мою сторону.

И меня это начинает раздражать. Вместо того, чтобы быстрее покончить со всем, я начинаю искать причину злости. Может все дело в его безразличие? А может, мне неожиданно захотелось разыграть, перед ним, представление одного актера. Или же он просто мешал мне сделать последний шаг, заставляя отдалять момент падения.

Я был напряжен.

Он был расслаблен.

В это утро нас было двое.