Кулон из космоса

Глава седьмая

    Выслушав нотацию Августины Викторовны, забрав свои вещи, я пошла на уроки. Вчера я пришла домой ближе к ночи, ибо заблудилась в лесу. Изнывая от усталости, я пыталась соврать бабушке, почему явилась грязной и без рюкзака. Хоть и пугала Мишу, что расскажу всё бабушке, в действительности я боялась это сделать.
— Какой сейчас урок?— спросила я Бо, который устало смотрел на пейзаж за окном.
— Литература, совместно с Ивановым и его группой,— ответ последовал, я сразу поняла причину его расстройства.
Я кивнула и быстро пошла вдоль коридора к заветному кабинету. Открыв скрипучую деревянную дверь, я пыталась сосредоточиться на своих чувствах. Сейчас я была спокойна и уверенна, но что будет через пару минут? Я не контролировала эмоций.
Окинув взглядом кабинет, я увидала, что никого из первой группы нет. Алексей сидел на четвёртой парте первого ряда, я обрадовалась, ведь место хорошее. Кинув рюкзак подле его парты, я села на стул.
— Почему ты вчера ушла? — спросил удивлённо Алексей.
— Рубашка,— начала лгать я,— пуговица оторвалась, мне было неловко возвращаться.
Алексей хмыкнул, возможно, представив сказанное мной.
— Прости, что заставила волноваться вас,— я открыла рюкзак, доставая учебник и тетрадь по литературе.
— Я и Бо не переживали, ведь понимаем, что ты не пропадёшь. А вот Карина едва не плакала.
Я ударила себя по лбу, жалко прошептав:
— Карина!
— Она волновалась,— добавил Алексей, увеличив моё чувство вины.
Звонок. Прозвенел чёртов звонок, который заставит меня вновь встретиться с Михаилом.
Я уткнулась лицом в ладони, ожидая прихода учительницы. Из коридора послышался весёлый гул и смех парней, отчего мое сердце сжалось.
— Они идут,— подтвердил мои догадки Бомани, который прошёл к парте, что находилась сзади нас.
Первой в класс зашла задумчивая Карина. Она прошла к первой парте третьего ряда. Наши глаза встретились, когда она опустила свою сумку на парту. Я нервно улыбнулась, едва помахав рукой. Она смотрела на меня с недоумением. Далее в класс зашла Августина Викторовна, подойдя к своему столу, она ожидала остальных учеников.
— Звонок давно был,— сказала она Иванову, который ввалился в кабинет.
В ответ он пробубнил извинения, а мы с Алексеем встали, приветствуя учительницу.
Миша зашёл плавно, с выпрямленной спиной. Мои ноги подкосились, я резко вспомнила все события вчерашнего дня. Его чёрный пиджак элегантно сидел на нём, подчёркивая красивые изгибы его тела и талию. В кабинете вновь отключили свет, но я могла разобрать каждую часть его лица. Внимательными глазами он искал себе место, пока случайно он не увидал меня.
На его лице промелькнула ухмылка, он запустил тонкие пальцы в волосы, поправляя их. Пройдя к первому ряду, он подошёл занял стоящую перед нами парту. Там же и сидел Денис. Я уже начала волноваться, ведь не думала, что Мишель сядет столь близко.
— Садитесь,— сказала Августина Викторовна, когда остальные ученики зашли в класс.
Усевшись, я поняла, что не вижу Августину Викторовну, ведь Мишель был выше меня, отчего закрывал вид. Я подвинула свой стул к краю парты.
— И так, дети,— начала Августина Викторовна,— давайте на этом уроке обсудим литературу, которую вы любите. Я надеюсь, что вы читали летом не только то, что вам задали.
Она посмотрела на класс, внимательно рассматривая каждого.
— Ответившим поставлю пятёрки,— Августина Викторовна мотивировала нас,— есть желающие?
Никто не поднял руку. Поэтому она начала искать глазами счастливчика.
Я резко спряталась за спиной Мишеля, отчего, возможно, привлекла её внимание.
— Алёна,— сказала весело Августина Викторовна,— ты хочешь нам поведать, что ты читала?
Я неуверенно встала, держась за парту, словно могу упасть. Мишель повернулся, что бы рассмотреть меня. Все взоры были обращены ко мне, моё сердце начало биться сильнее прежнего. Где то спокойствие и уверенность, с которой я пришла на урок?
— Ты читала что-то кроме того, что тебе задали?
— Да,— честно ответила я.
— И что ты читала?— не унималась Августина Викторовна.
— В основном поэзию, но и прозу тоже,— мой глас дрожал от волнения.
— Расскажи подробнее.
— Ну,— я кинула взгляд на Мишеля, который задумчиво уставился в стену, наверное, внимательно слушая меня,— в прозе я предпочитаю классику. Но летом меня увлёк экзистенциализм.
Августина Викторовна удивлённо подняла брови:
— А в поэзии тебя кто заинтересовал?
— Поэзию я, наверное, люблю больше, чем прозу,— я говорила уже более уверенно,— Я читала Высоцкого, Байрона, Бродского, Зинаиду Гиппиус и многих других.
— Можешь рассказать стихотворение? Любое, я поставлю оценку,— предложила Августина Викторовна.
— Хорошо,— ответила я, думая, что именно рассказать.
Набрав воздуха в грудь, я заговорила:
— Владимир Высоцкий,1966 год,— я уставилась в пол, вспоминая слова стихотворения и мелодичные строчки.
Выдохнув, начала рассказывать. Время, казалось, растянулось в вечность. Я закрывала глаза, но ежели открывала, то меня встречало задумчивое лицо Мишеля. Мы оба наслаждались этим стихотворением.
Закончив, я услышала, как Алексей захлопал. Его инициативу подхватили остальные ребята. Даже Иванов хлопал мне. Сделав лёгкий кивок головой, я поблагодарила ребят и села на своё место. Лишь Мишель сидел, как и прежде, сверля стену взглядом. Поняв, что я больше не буду отвечать, он повернулся к Августине Викторовне.
Когда аплодисменты утихли, заговорила учительница:
—Есть ещё желающие ответить?
Выбирая стихотворение для рассказа, я хотела донести свои чувства до Мишеля, ибо слушать о моих мыслях он бы меня не стал. Поэтому на оценку мне было всё равно, хоть это и приятный бонус.
— Я хотел бы,— Мишель встал, моё волнение нарастало.
Он понял, почему я рассказала именно это стихотворение. Понял мои чувства, и теперь, возможно, хочет поведать мне о своих.
Не дождавшись ответа Августины Викторовны, он прошёл к доске.
— Миша, расскажи, что этим летом заинтересовало тебя?— спросила учительница, уставившись со своего места на напористого Мишеля.
Он ухмыльнулся, посмотрев на меня:
— Алёна рассказала об увлечении экзистенциализмом. Что ж, я тоже летом читал Франца Кафку и Сартра.
Я едва пыталась сдержать улыбку, закрыв ладонью губы, ведь у нас были общие предпочтения в литературе.
— Расскажешь нам стихотворение?— спросила Августина Викторовна, и я сжалась.
— Да,— ответил он, томным голосом.
« Я отвечу тебе на этот вопрос позже, иначе игра будет бессмысленной и скучной» — вспомнила я его слова.
Это очередная часть игры, и теперь его очередь рассказывать мне о своих чувствах.
— Сергей Есенин, «Заметался пожар голубой».
Моё сердце забилось пуще прежнего, ибо это стихотворение о любви. Голова закружилась. Если бы я сейчас стояла, то непременно бы упала в обморок. Я надеялась, что никто из класса не заметит нашу бешенную игру, взгляды, моё волнение.
Бросив взгляд на Алексея, который был увлечён телефоном, я успокоилась. Ему всё равно на меня, как и Карине, которая, наверное, готовится к ответу, нервно листая учебник в поисках любимого стихотворения.

Рассказывая стихотворение, Мишель продолжал смотреть на меня, ожидая моей реакции. Ожидая моего стыда, моего умиления, моего удивления. Но не сегодня, Мишель. Я не хочу заниматься твоим эмоциональным обслуживанием.

К концу стихотворения его голос стал хриплым и более томным, словно он рассказывал это на романтическом свидании, а не в классе.
Я лишь холодно смотрела на Мишеля, когда класс ему аплодировал, какая-то девушка даже восхищённо завизжала.
Мишель прошёл к своему месту, сложив руки в карманы своих дорогих брюк, улыбаясь и склонив голову.
— Что это значит?— шепнула я, надеясь, что меня услышит только Миша.
Алексей оторвался от телефона, спросив:
— Что?
Плечи Мишеля дёрнулись, он услышал мой вопрос, но отвечать не собирался.
— Ничего, это я читаю. Обдумываю текст,— солгала я, уставившись в учебник литературы, который был открыт на случайной странице.
Алексей кивнул и вновь приступил к игре на телефоне.

***
— А у тебя как дела?
— Столько всего произошло, но в целом, всё нормально,— лукавила я в телефонном разговоре с Кириллом, сидя на балконе.
— Звони чаще, я волнуюсь. Люблю,— начал прощаться Кирилл.
— Люблю,— ответила я по привычке.
Положив телефон подле себя, я думала о том, что делать. Ведь отношения с Кириллом для меня стали в тягость. Кирилл всегда был мягок со мной. Но тот факт, что он оскорблял других людей, теперь мучает меня.
Смотря на закат, на лес, я понимала, что осталась одна. Я всегда была одна, только приехав в деревню, я осознала это. Мои подруги мне не звонят, не пишут, хотя раньше мы клялись в вечной дружбе. Мне не с кем обсудить проблемы, я совершенно одна. В такие моменты я жалею, что мне всё время хочется общения, настоящей дружбы, ведь на самом деле я её не познала. Даже с моим парнем мне приходиться надевать маску, которая крепко стягивает моё лицо.
У меня есть Мишель. Глупо полагать, что человек, заявивший мне в лицо «я ненавижу тебя», является мне близким. Но ненависть связывает людей сильнее, чем дружба. Встав с балкона, я прошла в комнату. Открыв шкаф, я взяла кофту и накинула на себя. Спустившись по скрипучей лестнице, прошла к входной двери, а после вышла из дома.
Идя по улице, я засунула руки в карманы. В нос ударял запах влажной травы, солнце уже скрылось. Я нащупала в кармане пачку сигарет. Кирилл однажды попросил их положить их к себе, что бы одноклассники не выпрашивали.
Достав из пачки сигарету, я подошла к палатке с продуктами. Встав под козырёк, я рассматривала сигарету. От неё слабо веяло табаком. Я никогда не курила, но сейчас мне хотелось выкурить сигарету. Запах дыма напомнил бы мне о Кирилле, возможно, подсказал бы, что делать.
— Всё так плохо?— отвлёк меня голос парня, который подошёл к палатке.
Я ухмыльнулась, опуская руки:
— Возможно.
Он запустил руку в карман бридж, доставая зажигалку. Зажёг. Я поднесла сигарету к огню, вдыхая дым. И когда дым проник в мои лёгкие, я подавилась. Начав громко кашлять, я почувствовала стыд перед новым знакомым.
— Так что случилось? Отчего ты сигареты курить начала? Счастливые не курят,— спросил он серьёзно, даже не посмеявшись над мной.
— Ничего не случилось, я давно курю,— солгала я.
Его голубые глаза пристально смотрели на меня, ожидая правдивого ответа.
— Два апельсина, пожалуйста,— сказал он, наклонившись к окошку палатки.
Он отдал деньги, а продавщица отдала ему апельсины в пакете.
— Пойдём,— сказал парень,— прогуляемся, расскажешь, что случилось.
Парень вызывал у меня доверие, к тому же, я хотела кому-то высказать свои чувства. Незнакомцу это сделать легче. Я кивнула, мы отошли от продуктовой палатки. Идя сзади него, я рассматривала его волосы блондинистого цвета. Парень мой ровесник, но ведёт себя более серьёзно.
— Съешь,— повернулся он, отдавая мне один апельсин.
— Нет, спасибо,— ответила я, продолжая движение.
— Ты меня оскорбляешь,— последовав за мной, сказал он, протягивал апельсин.
Я кивнула, сдавшись. Оскорблять его чувства я не хотела, ведь он добр ко мне. Мы подошли к парку, он самый большой в деревне. Сев на лавочку, я вновь начала курить сигарету.
— Рассказывай,— сказал блондин, очищая свой апельсин.
Во круг нас была иная атмосфера. Запах табака и апельсина витал вокруг, успокаивая меня.
— Зачем тебе слушать о моих невзгодах?— недоверчиво спросила я, нахмурившись.
Парень съел дольку апельсина и ответил:
— Я был в сложных ситуациях, у меня не было поддержки. Пусть хоть у других она будет.
Выслушав его, я опустила голову. Этот парень действительно добр ко мне.
— Не знаю, что делать,— неуверенно начала я.
— Подробнее,— попросил незнакомец.
Набрав воздуха в грудь, и уставившись в небо, я начала раскаиваться:
— Я дружила с мальчиком, он был прекрасным другом. Он меня понимал, оберегал. Но я уехала. Я была ребёнком, меня бы даже послушали, сказав я, что никуда не хочу. И теперь я вернулась,— мой голос становился более дрожащим,— а он меня возненавидел. И я не знаю почему. Он даже не разговаривает со мной. Его загадки невероятно сложны.
Люди важно проходили мимо, они были заняты другим.
— Я бы сказал тебе забыть его, но это сложно. Я понимаю, что просто так не забудешь,— ответил парень после долгой паузы,— тебя волнует не его ненависть, возможно. А то, что ты теперь не центр его внимания? Может ты не довольна, что он теперь иначе к тебе относится?
Обдумывая его слова, я ответила:
— Наверное, ты прав. Я думала, что когда приеду, буду общаться с ним.
Мы долго молчали, а потом блондин заговорил:
— Ты по-прежнему центр его Вселенной. Только теперь чувства ярче, чем в детстве. Возможно, он испытывает то, что не хочет испытывать. И пытается заглушить это чувство ненавистью.
Я потушила сигарету, а после кинула её в мусорный бак, который стоял подле нашей лавки.
— Предполагаешь, что у него психологическая травма, стресс, пустота в душе? Думаешь, он ненавидит, что бы не чувствовать что-то? Ты это серьёзно?
Незнакомец кивнул.
Мы продолжили сидеть в тишине. С этим парнем мне было даже комфортно молчать, уставившись на веселящихся детей в парке.
— Удачи тебе, пока,— попрощался парень, встав с лавки.
— И тебе,— ответила я, держа в руке апельсин.
Я провожала незнакомца взглядом, обдумывая его слова. Когда он скрылся, я сидела на лавке, но на улице становилось более темно, люди уходили домой. Вскоре я тоже покинула парк.