Кулон из космоса

Глава тринадцатая

    — Если ты не пойдешь на осенний бал, то оскорбишь меня, Карину и покажешь свою слабость Мише,— обрывки фраз доносились с улицы.
Я лежала на кровати, слушая около часа просьбы Дениса спуститься и пойти в школу.
Закрыв глаза, я поднялась с кровати.
— Уйди, прошу,— крикнула я.
— Одевайся и пошли,— настаивал парень.
Я отодвинула шторку, что б закрыть окно.
— Стой!— крикнул Денис.
— Что ещё?— надменно спросила я, желая остаться в одиночестве.
— С меня пицца, если ты пробудешь на дискотеке час и тебе не понравиться,— выдал заманчивое предложение.
— Ладно,— ответила я.
Я не собиралась надевать роскошное платье, просто накинула кожаную куртку и спустилась к Денису. Поэтому ждать долго ему не пришлось.
— Я обидел тебя чем то?— спросил, когда направлялись к школе.
— Отнюдь.
Сегодняшний день я провела в раздумьях. Мне хотелось в свой город, мне хотелось в фальшивый мир. Мне сложно с этой деревне. Сложно осознавать, что удачность твоего дня зависит от того, насколько благосклонен к тебе человек. Причинит ли он физическую или душевную боль. Если да, то насколько сильно?
Я шла впереди Дениса, мы оба молчали. Все мои мысли были заняты Михаилом.
«Осенним балом» это убогое мероприятие называли лишь для формальности. В действительности это дискотека.
Когда я подумала, что Миша может придти на бал, меня словно ударило молнией.
— Я не хочу туда,— сказала я, уже направляясь к танцевальному залу.
Электронная музыка доносилась до меня, буквально ударяя каждую клетку моего тела.
— Если Миша сотворит со мной что-нибудь, это будет по твоей вине,— заявила я, хмурясь.
— Буду следить за тобой, успокойся,— он аккуратно, придерживая меня за локоть, повел в зал. Словно боялся, что я убегу.
Светодиодные цветные прожекторы освещали темный танцевальный зал.
Мои глаза долго привыкали к такому освещению. Но потом я начала разбирать силуэты. Танцующим явно нравилась музыка, зал был полон. Столпотворение. Одобрительные возгласы и всплески руками.
Денис ведёт меня в центр зала. Мы натыкаемся на Бо, Карину и Алексея. Присоединяемся.
Мы пытались поздороваться, перекрикивая музыку, но ребята пустились в пляс.
Я же металась из стороны в сторону, желая найти Мишу раньше, чем он найдет меня.
Надеюсь, что у него есть дела важнее, чем школьные танцы. Такие мероприятия не заслуживают быть в списке дел молодого аристократа.
Денис резко поднял меня на руки и закружил. Я поджала ноги, пытаясь не задеть окружающих людей. Возмущённые взгляды были прикованы к нам.
— Отпусти меня или я уйду раньше,— пригрозила я, перекрикивая музыку.
Денис остановился:
— Тогда танцуй.
Я, недоверчиво взглянув на него, закрыла глаза и начала подпрыгивать в такт музыке. Словно надеясь, что в один из прыжков я оторвусь от пола и полечу. Пыталась забыть себя, подпевала песням. Когда я увидала паровозик из людей, то решила присоединиться, надеясь выследить Михаила.
Мне много раз наступали на ноги, ударяли и толкали. Людей было слишком много, все танцевали и возмущались, когда паровозик из людей настигал их. Вскоре я отцепилась и поняла, что потеряла Дениса, Карину и Бомани. И если Миша здесь, то я полностью в его власти.
Решив не паниковать, я вновь пустилась в пляс. Я пыталась забыть себя. Миша может появиться в любой момент. Он может причинить мне боль. И теперь мне точно никто не поможет, ведь я потерялась в огромной людской толпе.
Заиграла медленная, романтичная и успокаивающая музыка. Для одних эта музыка означала перерыв, для других возможность потанцевать с любимым человеком. Я была в числе первых и хотела направиться за людьми, которые выходили из душного зала на свежий воздух.
Однако заметив Иванова, который обнимал за талию девицу, уткнувшись лицом в её шею, я застыла. Любопытство взяло верх. Стало интересно, кто останется танцевать медленный танец.
Сев на лавку, обрадовалась тому, что многие ребята вышли отдышаться. Ибо зал почти опустел.
Денис танцевал с девушкой, с которой вчера наслаждался видом из окна. Многие школьницы стояли у стены, ожидая, когда их пригласят танцевать. Но я не спешила пополнить их ряды. Однако Карина, которая долго томилась у стены, ожидая приглашения, всё таки дождалась партнёра по танцу.
Но потом я увидела его. Когда Мишель искал кого-то в толпе, сердце замерло. Кто же она? Я затаила дыхание, ожидая увидеть сию особу.
Загадка оказалась лёгкой, эта та девушка, что была на литературном вечере. Её стакан Миша элегантно оставил на поднос.
Я словно забыла о дыхании. Мои лёгкие загорелись. Стеклянными глазами я смотрела на новую игру Михаила. Отчего мне больно? Он даже не подошёл ко мне, не оскорбил, но я чувствую боль.
Мне не стоит смотреть столь пристально. Я вышла из ступора и резко подскочила. Направилась в сторону выхода.
Покинув обитель похоти, я пошла вдоль темного коридора. Обнаружив лавку, села на неё и уткнулась лицом в ладони. Тишину нарушало лишь моё громкое, сбивчивое дыхание. Мне дурно. Нужны таблетки.
В карман брюк я однажды положила анальгетики и успокаивающие таблетки, на случай, если станет совсем дурно. Достав таблетки, я направилась в туалет. Воды у меня с собой не было, пришлось запивать таблетки водой из крана. Брезгливостью я никогда не страдала, а вот болью почти всегда.
Выйдя из туалета, я взглянула в зеркало. Я жалкая. Слабая. Убогая. Я всегда испытываю такие эмоции, принимая таблетки в подобных ситуациях. Для меня приём таблеток означает, что я не в силах перетерпеть боль. Сердце закололо, я вновь вернулась к лавке, но теперь легла на неё.
Потолок был в трещинах, которые образовывали причудливые узоры. Темнота убаюкивала. Дыхание постепенно выравнивалось. Ожидать, пока таблетки подействуют, пришлось не долго. Уже через пару минут головная боль стихла. Я словно опьянела.
Прошлое, будущее и настоящее, казалось, смешивались, когда я закрывала глаза. Твёрдая школьная лавка сейчас была мягче любой пуховой перины. Я даже улыбнулась. Ведь боль и раздражительность сменились спокойствием.
Но в следующее мгновенье музыка вырывает меня из состояния полусна. Энергичная, звонкая и красивая мелодия позвала меня на танец. Идя на звук, я оказалась в танцевальном зале. Школьники вновь вернулись, образовывая толпу, которая подчиняется только музыке. Музыке решила подчиниться и я.
Я даже подпевала, что есть сил. Всё равно музыка играла столь громко, что мои хрипы было не разобрать. Я забыла о Денисе, Карине, Бомани, а главное, я запамятовала о Мише.
Подпрыгивая в такт музыке, я представляла, что лечу. Эта фантазия грела мне душу.
Сняв кожаную куртку, кинула её в толпу. Не понимая происходящего, я искренне веселилась.
Вскоре ко мне подошел парень, которого я заметила, лишь открыв глаза. Черт лица его в темноте я не разбирала, но он улыбался. Мы обменялись приветствиями, голос незнакомца был успокаивающим и мягким. Разговаривали о незначительных вещах, он шутил. Половину его слов я не слышала, музыка играла слишком громко. И мне была интересна его персона.
Вскоре объявили медленный танец, и я знала, с кем буду танцевать. Незнакомец притянул меня к себе, я пыталась отстраниться. Но потом забылась, подпевая грустной, медленной песне. Мне было всё равно, с кем танцевать. И одной не плохо. Я почти не замечала присутствия незнакомого парня, лишь иногда он мне что-нибудь говорил. Театрально качала головой, хмурясь. Не пыталась даже вслушиваться в его речь. После снова подпевала песне, чем, наверное, раздражала окружающих.
— Нам пора,— волшебную атмосферу нарушил непрошеный гость, схватив меня за локоть.
Я была в недоумении, не в состоянии сопротивляться. Мне показалось, что это Денис. Хотя прикосновения были слишком грубыми.
— Стой, она знает тебя?— возразил мой партнёр по танцу.
— Да, мы дружим с детства,— рассудок вернулся ко мне, словно меня ледяной водой облили.
Я замотала головой, попытавшись отстраниться от Миши. Почему он не может оставить меня даже сегодня.
— Вряд ли она хочет идти с тобой,— засомневался парень.
— Она выпила,— продолжал лгать Миша,— разве не поэтому ты пригласил её танцевать? И к тому же мы с ней немного поругались.
— Хорошо, до встречи,— попрощался парень, оставляя нас.
В следующую секунду Миша выводит меня из зала, спуская по лестнице на первый этаж. Я словно в бреду. Вся моя сущность понимает абсурдность ситуации, но тело сопротивляться не может. Я вижу дежурный пост, а потом Миша выводит меня на улицу.
Когда я кинула куртку в толпу, я не подумала о том, как пойду домой. Поэтому оказавшись на улице, меня пронзил холод.
— Что ты там устроила?— остановился Миша, хватая меня за плечи.
Я подняла глаза, непонимающе уставившись на него.
— Тебе какая разница? — голос вернулся ко мне, но он был хриплым и неразборчивым.
В следующую секунду его руки сжались на моих плечах, причиняя мне боль.
— Отпусти меня!— вскликнула, отстраняясь.
Но Миша вновь притянул меня.
— К тебе уже парень пристал. Куда твои друзья смотрят? Ты выпила?— не унимался Миша.
Моё возмущение лишь увеличивалось. Не понимала, что происходит.
— Если с тобой что-нибудь случиться, твоя бабушка подумает на меня. Вся школа подумает на меня,— продолжил он, ослабляя хватку.
— Возможно, это связанно с тем, что только ты калечишь судьбы людей здесь?— шептала я.
— Замолчи,— сказал он, хватая меня за руку.
Уже был поздний вечер. Не пыталась разглядеть, по какой дороге мы идём и куда именно.
Я прокручивала в голове песню, которую услышала на танцах. Но потом мы остановились, подойдя к мотоциклу.
— Скажи, что с тобой, или я оставлю тебя здесь,— не унимался Мишель.
Я закатила глаза, достав из кармана пачку таблеток.
— Мне не нужна твоя забота,— холодный вечерний воздух отрезвлял меня.
— Мне не нужны проблемы, связанные с тобой,— передразнил он.
Убрал легким движением подножку мотоцикла.
— Ты в состоянии держаться?— Миша перекинул ногу, усаживаясь на мотоцикл.
— Я в состоянии добраться пешком,— теперь передразнивала его я.
Миша протянул мне шлем:
— Раз дерзишь, значит всё хорошо.
Я недоверчиво взяла шлем, ожидая подвоха. Мысль о том, что Миша помогает мне, вызывает подозрения. Он разыгрывает меня или ему что-то нужно. Но надев шлем, я села сзади Мишеля, максимально отодвинувшись.
— Держись за меня,— сказал он, когда я взялась за задние ручки мотоцикла.
— Нет,— отозвалась я.
— Если я увеличу скорость, а езжу я быстро, ты просто упадешь. Даже если будешь упираться ногами в подножки.
Поняв, что лучше послушать Мишеля, я неохотно, слабо обвила его талию руками.
— Ты сильнее держаться можешь? Почему от тебя столько проблем?!— сказал Мишель, заведя мотоцикл.
— Я не просила забирать меня с дискотеки,— я кричала, что бы Миша меня услышал. Шлем был тяжелым и неудобным.
Как только Миша рванул с места, я поняла, что если не прижаться к нему, то просто упаду. Мы выехали на дорогу, он ускорился. Свет от фонарных столбов слился в одну жёлтую ленту.
Страха не было. Был страх к Мишелю, но не к скорости. Я доверяла ему, как водителю. Хотя это странно, ибо ехали мы на огромной скорости. Я не доверяла ему только как человеку, который желает разрушить мою жизнь.
Я прижалась грудью к его спине, даже не пыталась смотреть на дорогу. Но когда мы въехали в знакомый район, он замедлился. Вскоре он остановился у моего дома, но я по-прежнему держалась за него.
— Всё,— сказал он, брезгливо отстраняясь от меня.
Смутившись, я отпрянула, схватившись за шлем.
В следующую секунду я попыталась слезть с мотоцикла, но не удержала равновесие и упала.
Картина была комичной. Я, всё еще в шлеме, лечу на землю с мотоцикла парня, который меня ненавидит.
Я не чувствовала боли, потому что холод действовал подобно анестезии. Поэтому просто продолжила лежать на земле, ожидая того, что Мишель посмеётся и оставит меня здесь замерзать.
— Ничтожество,— сказал Мишель, слезая с мотоцикла и ставя его на подножку.
Далее он подошел ко мне и снял шлем.
— Сделаем вид, что ничего не было. Если даже и расскажешь всем, что я помог тебе, никто не поверит,— сидя на корточках подле меня, тихо и спокойно говорил он, но слова его были вымочены в самых опасных ядах мира.
— Я и не собиралась делать авторитет на твоём грязном имени.
Мы сощурили глаза, словно вновь оказались в детстве.
Закончив зрительную дуэль, я поднялась и отряхнула одежду от грязи.
— Проваливай,— вместо прощания сказал Миша, когда увидел, что я направляюсь к дому.
— Аналогично.
Перед тем как скрыться, я вновь взглянула на Мишеля. Он взирал на мой уходящий силуэт. Наверное, боялся, что я убегу в лес, сделаю с собой что-нибудь.
— Посмотрите. Гордый аристократ заботится о девушке, которую ненавидит!— закричала я, смеясь,— лицемер и лгун!
— Это простое проявление помощи из жалости,— оправдывался Мишель, заведя мотоцикл.
— Будь по-твоему, лгун!— прокричала я, скрывшись за забором.
Я боялась разозлить его, но мне нужно было сказать ему это. Ухмыляясь, я добрела до дома.
Лишь когда я включила свет в своей комнате, я услышала, как Мишель отъезжает.