Кулон из космоса

Глава пятнадцатая

    Сегодняшний день должен был пройти без происшествий. В связи с тем, что один добрый человек рассказывает о каждом шаге Мишеля учителям, он умерил свой пыл и даже не вспоминал обо мне неделю.
Казалось, словно для меня, Бо и Алексея началась белая полоса в жизни. Иванов тоже пытается не губить репутацию Мише. Я тихо радовалась и наслаждалась жизнью.
Неужели череда моих долгих, затяжных депрессий закончена. Теперь я даже не принимаю успокоительное лекарство. Моя успеваемость стала лучше.
— Прости,— сказала я Иванову, случайно наступив на его кроссовок во время урока физкультуры.
Я бежала за волейбольным мячом и не заметила стоящего парня. Было глупо полагать, что он оставит меня, если я извинюсь. Поэтому я не удивилась, когда вслед мне он кричал:
— Извини? Иди ко мне, психованная. Давно не получала, видать.
Я скрыла улыбку ладонью, опустила голову. Игроки остановились, что бы посмотреть на наш театральный скандал. Учитель физкультуры ушёл за классным журналом. Но всё, что произойдет здесь, дойдет до его ушей. Я чувствовала себя защищённой. За любую агрессивную выходку Иванов будет наказан. Поэтому, глубоко вздохнув, что бы успокоиться, я повернулась и громко, разборчиво, что бы каждый человек в этом зале услышал меня, сказала:
— Ты жалок.
Лицо Иванова моментально побагровело. Я лишь гордо улыбалась. Презирая и унижая на публике Иванова, я знала, что могу быть наказана и я. Однако упивалась этими минутами сполна.
Когда Иванов двинулся с места в мою сторону, я чувствовала азарт. Кулаки его сжались, челюсть сомкнулась. Он походил на рассерженного быка.
— Уймись,— Мишель поднялся с лавки, на которой беседовал с девушкой из параллельного класса.
Иванов замер, смотря на меня пылающим взглядом.
— Слышал? Хозяин сказал успокоиться,— надув театрально губы, я жалобно проскулила с сарказмом.
Иванов посмотрел на Мишу, самым яростным взглядом, на который только способна его мелочная, скупая на чувства душа.
— Ты защищаешь её!— прокричал Иванов, стоя на одном месте.
— Нет,— Мишель сложил руки в карманы брюк,— Я не хочу, что бы у тебя были проблемы из-за этой хабалки.
Глас Иванова сочился ядом, а Мишель говорил спокойно, успокаивающе и холодно.
— Хабалка? Это та девушка, с которой Иванов вчера целовался?— после моих слов одноклассники засмеялись.
Даже Миша опустил голову и отвернулся к девушке, с которой он разговаривал, что б Иванов не видел его улыбки. Гордость распирала меня.
— Сука ты тупая,— Иванов двинулся на меня, ослушавшись хозяина.
— Стой,— Мишель побежал через зал к Иванову.
Я пятилась, улыбаясь. Но вот Иванов рядом, замахивается рукой и ударяет меня в живот. Но улыбка не сходит с моего лица, даже когда я понимаю, что мне сложно дышать.
Присела, пытаясь дышать ртом. Иванов ударил меня ногой в бок, я упала, потеряв равновесие.
Боль отсутствовала, была гордость за себя, радость, азарт. И вот Миша подбегает к Иванову.
— Успокойся,— Мишель встал перед Ивановым, раскинув руки, не давая ему возможность пройти ко мне.
Вокруг нас образовалось кольцо из друзей Иванова, которые успокаивали его.
— Ты защищаешь психованную. И смеялся над моей девушкой,— Иванов смотрел прямо в глаза Мишеля.
Повисла тишина.
— Да, именно так всё и было,— хрипя и смеясь на полу, язвила я.
Друзья Иванова вновь зашептались, кто-то смеялся.
— Пусти меня к ней,— кричал Иванов.
— Ты хочешь проблем? Прошу, подави эмоции,— отвечал холодно Мишель, но было понятно, что ему не нравится повышенный тон Иванова.
— Ты влюбился в неё? Какого хера ты защищаешь эту дрянь? Баб не хватает?— продолжал кричать Иванов.
— Я думаю о возможных последствиях,— сказал Миша, опуская руки.
— Прекрасно,— Иванов ударил Мишу, я не видела куда, но Мишель согнулся.
Карина подняла меня и повела в сторону. Наметилась более грандиозная драка.
Миша расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, пытаясь отдышаться. Но казалось, словно он железный.
— Подави эмоции,— сказал Мишель, уворачиваясь от хука.
— Ты себе именно это говорил, когда защищал психованную?— злился Иванов.
— Ревнуешь?— усмехнулся Мишель, я лишь восхищалась им.
Миша ударил Иванова в коленку, отталкивая от себя.
— Ты же знаешь, что я просто развлекаюсь. И остановлю драку, когда мне станет скучно,— Мишелю, казалось, понравилось раздражать Иванова.
Иванов отчаянно наносил удары в корпус и голову Мишеля. На белоснежной щеке Миши появились алые царапины.
Я знала виды ударов в боксе, поэтому следя за их дракой, я разглядела, что Иванов пытался сделать свинг. Однако замах и удар требует времени, поэтому Мишель успел предпринять защитные действия. Но потом Иванов начал делать свинги справа и слева попеременно,— часто признак безысходности, когда атакующий уже не знает, как одолеть соперника.
И, наконец, Мишелю стало скучно. Он схватил Иванова за руку, потянул в сторону и кинул на пол.
Все замолчали. Тишину нарушал хрип Иванова.
Но вдруг послышались хлопки. Вся толпа, в том числе и я, обернулась на звук. Мои глаза округлились. Учитель физкультуры наблюдал за дракой. Давно ли?
— Браво, Миша. Иванов, подачи вялые делаешь,— учитель физкультуры помог подняться поражённому бойцу.
Сурово осмотрев толпу, Игорь Викторович ткнул пальцем на меня, Иванова и Мишеля:
— Идёте за мной.
Я кивнула, отходя от Карины.
Вчетвером мы покинули зал. Думаю, все взгляды были прикованы лишь к нам. И наши имена будут на слуху. Однако сплетни имеют свойство видоизменяться. Поэтому вместо того, что бы обсуждать, как я оскорбляла Иванова, людям будет интереснее говорить, что, якобы, два самых популярных парня школы дрались за никчёмную меня.
Учитель физкультуры шел рядом с Ивановым. Возможно, опасаясь за его здоровье. А мы с Мишелем медленно плелись сзади.
Я посмотрела на Мишу. На его бледное лицо с бездонными глазами. От вида ссадин на его щеке мне стало не по себе.
Миша, почувствовав мой тяжелый взгляд, обратил внимание на меня. И я улыбнулась ему. Я не знаю, действительно ли Мишель защищал меня. Но если бы он не вмешался, последствия для меня были бы плачевные. Я хотела поблагодарить его, но гордость не позволяла мне сказать ему это. Поэтому я выдавила из себя благодарную улыбку.
И моё сердце забилось чаще, когда Мишель улыбнулся в ответ. На секунду он снял холодную маску аристократа. Мы просто шли и улыбались друг другу. У меня словно крылья выросли, я чувствовала себя легко и расслабленно.
Я указала пальцем на щёку Мишеля, где были ссадины. Миша не понял меня, нахмурившись. Я ещё раз указала на ссадины. Не знаю, почему мы не разговаривали. Возможно, не хотелось злить Иванова или учителя. Момент был волшебным.
Миша подошёл ближе, что бы я показала. И я резко ткнула пальцем в ссадины. Кожа его была холодной и мраморной. Мишель отстранился, наигранно показывая, как ему больно. Мы сдерживали смех, закрывая лица руками.
— Хватит смеяться, Михаил. Сейчас все вместе посмеёмся,— сказал учитель, возможно, услыхав наши сдержанные смешки.
Мы подошли к кабинету Августины Викторовны.
Нас ожидала долгая лекция о поведении в школе. По итогам которой, учитель физкультуры постановил, что Иванов не виноват. Мол, парень в драке настрадался. А я и Мишель теперь были обязаны дежурить два дня в неделю, пока не исправим поведение.
Надо ли говорить, что я яростно смотрела на Иванова, который победоносно улыбался. Мишель же снова был безразличен ко всему.
Теперь я боялась дней, когда нам нужно оставаться вместе с Мишелем после уроков.