Кулон из космоса

Глава двадцать вторая

Не спала. Лишь иногда я, измождённая переживаниями, приседала в кресло, закрывала глаза и долго наслаждалась тишиной.

Весь мой мир теперь на грани. Грани исчезновения. Зачем же Екатерина развлекает себя, играет с людьми в столь жестокие игры? Кажется, что ответ на этот вопрос я узнаю сегодня. И что же мне делать с правдой? В таких ситуациях облегчающая ложь нужна.

Сегодня выходной, но бабушка уехала в соседний город к знакомой, посему в доме я одна. За временем я уже неохотно следила, разум мой от бессонной ночи был затуманен. Знала, что нужно дождаться полночи. А для чего конкретно это нужно, не понимала. Благо, что после второй кружки горячего кофе я пришла в себя.

Стоял жаркий день, я отворила все окна. Включила музыку очень громко, насколько это возможно. Взяла чашку с кофе и вышла из дома. Я шла под палящим солнцем в сторону лавки, которая стояла у нашего забора. Присела, закрыла глаза и откинула голову навстречу свету. Я всегда его солнца. Но сейчас хотелось запомнить каждое мгновение.

Казалось, что я восковая свеча. И я таю. Свет меня пронзает, а я, как глупый мотылёк, лечу к нему.

Мне позвонили на телефон, это столь неожиданно, что я чуть не облилась кофе. Резко открыв глаза, чуть не упав с лавки, я потянулась к карману брюк. Я уже забыла, какая мелодия стоит у меня на звонке. Ведь обычно звоню я.

— Ты как?— спросил Мишель.

Моё сердце заболело от мысли, что он догадался. Или узнал. Не мог же Мишель позвонить просто так.

— Всё хорошо. Что случилось?— прошептала я.

Именно сейчас свет солнца стал для меня снова отвратителен, снова он изводил меня. Я взяла кружку и направилась к дому.

— Я сейчас иду к тебе,— утвердительно и нагло сказал он.

Чуть не упала со ступеньки, когда услышала его.

— Зачем?— я влетела в дом, буквально кинула кружку в раковину на кухне.

— Открой мне забор,— потребовал Мишель и отключился.

Я зажмурилась и глубоко выдохнула. Либо Миша вновь сошел с ума, либо узнал о сегодняшней встрече с Екатериной. В любом случае, я должна сохранять спокойствие. И не выдавать себя до последнего. И забор я открыла почти трясущимися руками.