Кулон из космоса

Глава двадцать четвёртая

    Мишель, увидав вдали истерзанное тело, сразу понял, чьих это рук дело. Не мешкая, вызвал скорую помощь. Попытался помочь. Всё тщетно. Алёна лежала в одиночестве около трёх часов, если не больше. Мишель был очень пьян, необычное поведение Алёны выбило его из колеи. Он решил напиться, отвлечься. Друзья отобрали у него телефон, пока он щурился и пытался прочесть сообщение от неё. Когда вернуть телефон не удалось, уже намечалась драка, он просто пошёл к её дому. Притворившись трезвым, что всегда отлично выходило у Миши, описал ситуацию бабушке Алёны. Поднялся в её комнату, нашёл таблетки и письмо. Прочёл быстро, французский язык на пьяную голову даётся ему легче.
И побежал на место встречи. Его не волновал дождь, нехватка воздуха, усталость. Он даже ни разу не остановился.
После того, как Алёну госпитализировали, врачи выгнали Мишеля домой, что б проспался. После беспокойной ночи и тщетных попыток протрезветь, наступило утро. Он направился в школу, но не за тем, что бы учиться.
— Если тебе нужен я,— он впечатал Екатерину в стену посреди школьного коридора,— зачем ты трогаешь других?!
— Успокойся,— прошептала она, поправляя причёску.
— Ты убила эту девочку,— сдержанно и строго шептал он.
Екатерина вскинула брови:
— Я? Она сама в себя выстрелила. По крайней мере, она скажет именно это.
У Михаила, который день ужасно болело сердце, казалось, что он тоже медленно сгнивает.
— Поэтому я терпеть тебя не могу,— отстраняясь, распрощался Мишель.
Екатерина осталась стоять, поборов желание кинуться за Мишелем. В душе она понимала и раскаивалась. Но какой толк от её извинений теперь. У Алёны была возможность стрелять, увернуться от пули.
Разъярённый парень вернулся в больницу. Его вновь выставили за дверь, ведь Алёне делали перевязку. Слишком много крови потеряла девочка. Не став терять время, Мишель пошёл домой за книгами. Сидеть на одном месте для него сейчас было мучением. Он взял первые книги, которые только увидел на своём письменном столе. Побежал обратно в ветхую, обветшалую больницу.
Выгонять его на сей раз никто не стал. Поэтому он сидел возле Алёны, читал вслух. Знал, что она не слышит. Но Мише было необходимо вытеснить тишину из этой угрюмой больничной палаты. Иногда прерывался, когда приходили сменить капельницу или измерить температуру. Не хотел стеснять персонал. И никогда не останавливался, если хотел пить. О перерывах на приём пищи речи вообще не шло.
Оставался на ночь, но не спал. Следил за немым, бледным и исхудалым лицом. Скулы стали намного виднее. Черты приняли страдальческий вид.
Врачи уже посмеивались над парнем. Он казался им чудаковатым и странным.
Мишель знал, что Алёна очнётся. Посему взял коробку принадлежащими ей таблетками, вышел в курилку для персонала. Одну за другой он выкидывал таблетки из упаковки, зная, что Алёна будет зла на него. Положил записку, наивно полагая, что это неплохое оправдание. Решил отдать коробку и навсегда распрощаться, как только пациентка придёт в себя.
Даже если девушка выживет, он знал, что дни его сочтены. Проблемы с сердцем беспокоят его с детства. А после недавних событий мир особым образом пошатнулся, как и здоровье.
Миша дивился равнодушию и спокойствию родных Алёны. Пытался объяснить весь ужас ситуации по телефону матери Алёны. Но столкнулся со стеной хладнокровия и непонимания. Даже мать Михаила, которая помнит Алёну маленькой девочкой, приходила проведать девушку.
Когда Алёна очнулась, Мишель старался не показывать своего самочувствия. Ему было отвратительно, ужасно плохо. В глазах двоилось, голова болела. Ужасный холод.
Он пытался поскорее распрощаться с ней, что бы Алёна запомнила его спокойным и холодным. Вместо искреннего диалога, считал он, получилось пафосное прощание. Так же он попросил врача позвонить, если что-нибудь случиться.
Когда Мишель покидал больницу, до его чуткого слуха донесся крик. Её крик. Вздохнув, он поспешил, выбежал из больницы.
Ему больше ничего не надо. Сейчас Миша лежал в поле, где проходила дуэль. Пачка сигарет, которую он обменял у фельдшера на свою прочитанную книгу, вымокла под дождём. Он не ел пару дней, только курил. Состояние было отвратительным.
Он уже собрался уходить. Осмотрел то место, где пару дней Алёна истекала кровью. Песок побагровел, напоминает о случившемся.
Снял пиджак, повесил на первый куст, который приглянулся. Сейчас эта одежда из его гардероба казалась лишней. Пропитанной воспоминаниями и тоской. Самое время избавиться от неё.
Он не помнит, как добрался до дома. Сколько раз спотыкался, хватался за сердце и продолжал идти.
Дом встретил приятным запахом пищи, от которого сейчас воротило. Мишель попытался скрыть эмоции и симптомы болезни. Он может скулить и выть от боли лишь наедине с собой. Привычка.
Было ранее утро. Странная атмосфера беспокойства в доме. Сразу понял, что произошло.
— Миша, ты?— донеслось из зала, в котором горел свет.
Глубоко вздохнув, парень показался в дверном проёме.
— Звонили из больницы,— верещала встревоженная мать.
Женщина могла и не продолжать. Миша всё понял, как только переступил порог дома.
— Алёна скончалась этой ночью. Умерла,— тихо прохрипела мать.
Женщина помнит Алёну. Знает, что именно эта девочка повлияла на характер сына. Она помогала становиться ему личностью, была другом. Поэтому известие о том, что Алёна получила огнестрельное ранение, да ещё и сквозное, всколыхнуло всю семью.
Миша закрыл глаза, пытался не шататься. Объявил домашним, что хочет спать. И тихо, почти незаметно, скрылся в своей комнате.