Сумерки. Неслучайное молчание

Пролог

  Ночь. Владельцы машин, проезжающих по одной из самых густонаселенных улиц, недовольно качали головами и спешили скрыться от оглушающей музыки, доносящейся из самого шикарного особняка во всей Калифорнии. Очередная вечеринка, устроенная в честь окончания семестра. Не удивительно, что здесь собрались все сливки общества, в лице так называемой «золотой» молодежи. Студенты Стенфордского университета, знакомые и просто забредшие сюда по ошибке (а может, и нет) молодые люди. Девушки в откровенных нарядах и парни, жадно распивающие алкоголь у мини-бара, готовы «взорвать» скромный городишко Пало-Альто.
За всей шумихой никто не удосужился узнать, где пропадает один из организаторов этого сборища (именно так называли подобные мероприятия жители соседних домой) и гостья его сестры.
- Нет, Эдвард! Пожалуйста, не надо! – Отчаянный крик растворялся среди шума и гама просторной гостиной. Веселящаяся молодежь не слышала, а может, просто не обращала внимания на доносящиеся со второго этажа мольбы.
- Детка, я смотрю, тебе нравится такая игра. - Горячая рука сильнее сжала тонкие запястья, ограничивая тем самым свободу действий. Вторая рука жадно исследовала изгибы молодого тела.
- Эдвард. - Мелодичный голос сорвался, связки выдавали только непонятные хрипы. Соленые слезы заливали красивое лицо, рисуя на щеках невероятные узоры черной тушью.
- Ты такая аппетитная. - Голос парня не менее хриплый, но за него говорит страсть и похоть, готовая в любой момент вырваться наружу. Его рука продолжает скользить вдоль тела, на миг останавливаясь, чтобы сорвать мешающий кусок материи, заменяющий платье. Девушка пользуется заминкой и пытается вырваться, но парень вновь наваливается на нее всем своим телом. Тонкие губы, изогнутые в усмешке приближаются к чуть пухловатым, дрожащим от ужаса. В нос бьет горький запах алкоголя, которым накачался паренек.
Сильные пальцы сжимают упругую грудь, губы скользят вдоль подбородка к шее и чуть ниже, захватывая зубами один сосок и до боли закусывая его. Голос набирает силу и снова издает вопль ужаса, но до этого нет никому дела.
- Кричи громче! – Вместо того, чтобы немного отрезвить, крики заводят, отключая остатки самоконтроля. И вот уже рука скользит по внутренней стороне бедер, с силой разводя их в стороны. Трепетное тело извивается, стараясь вырваться, в надежде сбежать от того, что сейчас случится. Но что женская сила против мужской? Кружево с треском разрывается. Терпения больше нет. Он входит в нее, чувствует преграду, но не осознает это и делает резкое движение. Боль заставляет вскрикнуть еще раз. Последний раз, перед тем как сдаться на милость победителю, прекратить сопротивление. Уже ничего не исправить. С каждым новым толчком несколько сплетенных жизней разделяются на «до» и «после» этой вечеринки. Вместе с тем в неподвижном теле замирала душа, чтобы спрятаться от всего происходящего, чтобы поселить в сердце боль и страх, и наконец, чтобы сковать разум непониманием и лишь крупицей ненависти.