Сумерки. Неслучайное молчание

Глава 8-бонус

  Бонус.
Розали POV

Порыв ледяного ветра ворвался в комнату через распахнутое настежь окно, заставляя в очередной раз поежиться. Эта ночь казалась невероятно холодной для здешних мест. Или все дело в том, что я, вот уже несколько часов, сижу на подоконнике в одной из комнат в доме Калленов в коротенькой ночной рубашке? Только так я могу окунуться в свой настоящий мир, сбрасывая маску. Мне всегда приходилось претворяться. С самого детства. Сначала я улыбалась отцу, который лишил меня матери, скрывая ото всех, что всегда ненавидела его за это. Затем улыбалась матери, которая появлялась раз в неделю и постоянно оправдывалась. Мне хотелось кричать, умолять, чтобы она забрала меня с собой, но я молчала. В школе я подавляла в себе желание стать «нормальным» членом общества, не выделяться, быть как все. Но что мои желания в сравнении с именем одного из самых известных политиков Кристофера Хейла? Деньги и власть сделали его жестоким, надменным, способным найти выгоду во всем. Точно такой же он пытался вырастить меня – по своему образу и подобию. И у него это получилось бы, не будь я хорошей актрисой. Игра на публику стала моим привычным образом жизни уже в семь лет. Отец гордился мной, даже не подозревая, что воспитывал вовсе не будущую «светскую львицу», а настоящую стерву и дрянь.
Младшая школа – я несмышленышем брожу по коридорам, прогуливая скучные уроки.
Средняя школа – формирующаяся фигура, красивое личико и умение подать себя.
Старшая школа – красивая блондинка с внешностью, которой позавидовала бы любая модель. Толпы парней, снующих то там, то тут, готовые угождать во всем, для получения хотя бы улыбки. Меня ненавидели, меня любили, меня боготворили и презирали. А мне было наплевать. Я продолжала улыбаться, обнажая белоснежные зубы.
Последняя стадия на данный момент – Стенфордский университет. Именно здесь моя жизнь перевернулась. Первая собственная квартира, новенькая машина, полная свобода от влияния «заботливого» папаши. Я была счастлива вырваться из «семьи», в надежде с головой окунуться в отличную от прежней жизнь. Но правила придуманы не для того, чтобы их нарушать. Правила моего существования, так тщательно прописанные в моей черепной коробке дали о себе знать и здесь.
Лучшая группа, переполненная подростками, каждый из которых считал, что Вселенная вертится вокруг него или нее. Другими словами избалованные детки богатеньких родителей, к коим многие приписали и меня. Меня это забавляло до тех пор, пока с опозданием в неделю, в нашей группе не появился Эдвард Каллен. Самовлюбленный красавчик с извращенным чувством юмора. Мы столкнулись у входа в аудиторию. Его глазки оценивающе пробежались по моей фигуре, а на губах появилась плотоядная улыбка. Я видела такое миллионы раз, но тогда я почувствовала особенную гордость за то, что смогла привлечь его внимание. Мне было позволено не менее дерзко рассмотреть парня. Растрепанные волосы, высокий лоб с милой складочкой, пролегающей между бровей, серо-зеленые глаза, правильной формы нос, бледноватые губы, расплывшиеся в обворожительной улыбке, волевой подбородок, красивое (можно даже сказать идеальное) тело.
- Не плохо, - произнесла я тогда, в ответ получив громкий смех и фразу: «Теперь мы вместе». Все просто: никаких предварительных свиданий, никаких глупых, неуместных разговоров. Два идеальных, на мой взгляд, человека нашли друг друга. И снова игра на публику, только теперь более изощренная: многочисленные поцелуи, объятия, секс в общественных местах, интриги на стороне. Мне нравилось это до определенной поры. В какой-то момент я посмотрела на своего «парня» иначе. Никогда не забуду, как сидя на подоконнике в своей квартире, я впервые плакала от безысходности и осознания того, что у меня ничего нет, и не будет. Ненависть к своей жизни тесно переплелась с любовью к единственному человеку, который должен был меня понимать, но не понимал. Просто не задумывался над тем, на что он тратит свою жизнь. Но что могла сделать я? Только продолжить свою роль во всем этом безобразии.
В тот же период выяснился еще один интересный факт – у меня есть брат близнец - Джаспер, которого воспитывала наша мать. И мне стало ясно, почему отец выбрал именно этот университет. Родители надеялись на воссоединение близнецов. Чего в итоге так и не произошло. Брат смотрел сквозь меня. Единственный разговор, который состоялся у нас за все время обучения, закончился грандиозным скандалом, о котором писала вся пресса. Заголовки так и пестрили глупыми названиями, а содержание статей оставляло желать лучшего. Журналисты зацепились за последнюю фразу, произнесенную Джаспером: «Я не удивляюсь, что именно тебя оставили с отцом. Ты ничем от него не отличаешься» и вылили на наши семьи порцию грязи. Меня считали достойной своего отца. Сколько бы я не пыталась доказать себе обратное, но со стороны все выглядела именно так.
В скором времени в университете появилась Изабелла Свон. Девушка, которая буквально занимала мое место в этой жизни. Ее боготворил Джаспер, считая сестрой. Она смогла подружиться с Элис Каллен, которую я знала благодаря частый визитам к родителям Эдварда, но так и не смогла наладить отношения. Эммет Каллен стал ее личной тенью. Белла была первой и единственной девушкой, которая смогла дать отпор и поставить на место Эдварда. В тот день я впервые увидела в глазах Эда что-то новое. Они горели от злости и уважения. Любая их перепалка заканчивалась победой Свон. Слишком правильная, но справедливая, она видела ситуацию под каким-то особым углом, тем самым вызывая во мне противоречивые чувства – восхищение и ревность, ненависть и желание стать ее подругой.
Вот только сегодня я увидела ее с новой стороны. Всегда живые, горящие глаза были наполнены болью. Она сидела за столом с таким затравленным выражением лица, что мне хотелось удавиться. Моя натренированная улыбка сейчас казалась мне оскалом, обращенный в мою собственную душу. Что мы наделали? Никакая месть не стоит этого. Да и имели ли мы право на месть? Никто из нас даже не попытался узнать причины. Легче броситься в омут с головой, чем искать призрачный брод.
Теперь наша судьба решена. Ничего не исправить. Я и Эммет вынуждены быть вместе. Карлайл и отец запретили подавать на развод. Информация о заключенном браке просочилась в прессу. Готова ли я прожить всю жизнь с нелюбимым человеком, даже если он брат того, кому принадлежит мое сердце? Через три года Эдвард и Белла разведутся. Так же тихо, без лишней шумихи, без свидетелей и публикаций в прессе. Они не простят нас. Она не простит нас. Эдварда не особо заботит с кем я.
Что-то холодное коснулось моего плеча. Я вздрогнула и оторвалась от созерцания пространства прямо перед собой. В полумраке комнаты можно было различить стройную фигурку девушки, протягивающей мне бокал с какой-то жидкостью. Ее взгляд был устремлен в окно, словно она боялась посмотреть мне в глаза. Ситуация казалась невероятно абсурдной. Меня пришла поддержать девушка, которая пострадала в этой ситуации сильнее всех.
- Спасибо, - я взяла бокал и поднесла его к губам. Одного глотка было достаточно, чтобы по телу пробежала волна тепла. Виски. Странный выбор для девушки. Белла села на противоположный край подоконника. В свете луны в ее руках блеснул точно такой же бокал. Она сделала пару глотков и поставила его между нами.
- Прости, - прошептала я, залпом осушая остатки алкоголя. Белла шумно выдохнула, так и не оборачиваясь ко мне. Больше я не смогла выдавить из себя и слова, продолжая следить за девушкой. Спустя пару минут она повторила мой подвиг и расправилась с виски в своем бокале. С последним глотком по бледным щекам покатились слезы. Поддаваясь какому-то сиюминутному порыву, я забрала бокал из трясущихся рук, поставила его рядом с моим на подоконник, и обняла девушку, крепко прижимая к себе.
- Все будет хорошо. Слышишь? Мы со всем справимся. Я обещаю тебе это, - мои глаза предательски увлажнились, и мне ничего не оставалось, как уткнуться носом в плечо, облаченное в шелковый халат. Белла обняла меня в ответ. Впервые я почувствовала себя настоящей. Больше не было восковой куклы, принимающей любую форму по желанию мастера. Теперь все будет иначе. И неважно с чего все началось – мы начнем новую жизнь.