Екатерина Неволина. Закрытая школа. Начало

Глава 16 "Чары и разочарования"

Ручка дернулась, но, прежде чем дверь открылась, Володя успел выхватить из ящика стола пистолет и встать так, чтобы самому не оказаться на линии огня. Те, кто думает застать его врасплох, — глупцы.

Он приготовился дать отпор любому врагу, но в комнату вошла маленькая девочка в пижаме. Надя Авдеева.

Поспешно сунув оружие в карман, Володя вышел ей навстречу.

— Хочешь увидеть Гномика? — спросила Наденька, глядя на него серьезными, немигающими глазами.

— Хочу. Очень. А он здесь, в школе?

— Он у меня в комнате... Он заболел сильно. У него идет кровь. Много-много крови. Ты же ему поможешь? — девочка казалась очень трогательной и совершенно беззащитной. Как же она выдержит всю эту игру, от которой ломаются и взрослые?..

— Конечно, помогу. Пойдем!

В комнате Гнома не оказалось, только скрипело на ветру распахнутое окно, а на подоконнике отпечатались свежие следы крови. Володя бережно собрал немного. Пригодится.

— Надюша, а ты знаешь, кто такой этот Гном? — спросил он, оборачиваясь к девочке.

— Он мой друг, — все так же серьезно ответила она. — Ему было больно, и он пришел, чтобы я ему помогла.

Повар опустился перед ней на корточки, погладил Надю по голове.

— Только не ходи в лес, хорошо? — попросил он. — Я сам... ему помогу.

Девочка неопределенно кивнула.

* * *

Сразу после завтрака в школьный двор зарулил большой черный джип. Это прибыл Петр Морозов, отец Максима.

Маша наблюдала за ним, стоя у окна. Каждый шаг, каждое движение этого человека казались ей опасными. Она боялась его, как гремучую змею. Нет, наверное, даже больше.

Вот он подошел к Максу, заговорил с ним, и в глазах мальчика засветилась надежда. Жаль, что он еще зависит от того, кто его вырастил, еще ждет от него чего-то — пусть даже простого человеческого внимания. Способен ли Петр Морозов хоть на какое-нибудь человеческое чувство?.. Пройдя за ним, Маша слышала, как он звонил кому-то, говоря, что Максим согласится дать любые показания, которые им только потребуются. Как поняла Маша, речь шла о каком-то судебном деле, которое возбудили против старшего Морозова. Обвинение было выдвинуто избиваемой им женщиной — кажется, сожительницей. «Да не спасует он! Все по-моему скажет! — хвастал Морозов неизвестному собеседнику. — Он ведь до соплей счастлив, что я вообще о нем вспомнил!»