Кирпичи -Данияр Сугралинов

Кирпич седьмой

После работы заехал в «Оптику» за контактными линзами. Строгий консультант магазина Лиза – милая девушка в очках, которые ее нисколько не портили – долго и терпеливо разъясняла мне особенности различных видов линз. Наконец я остановил выбор на самых дорогих, сверхкислородопроницаемых, с антибактериальным покрытием. Самые дорогие линзы обошлись мне дешевле очков, которые из?за досадных случайностей я менял раз в полгода.
И только дома вспомнил про встречу с Ритой. Блин, что делать? Очень хотелось встретиться с Лёхой, рассказать ему обо всём, что произошло, посоветоваться, что делать дальше, стоит ли увольняться.
С Ритой встретиться хотелось не меньше. Я никогда не думал, что у меня хватит смелости пригласить Ритку на свидание. Тем более, боялся даже предположить, согласится ли она. Еще бы, представьте себе классическую секретаршу наших времен: Маргарита Егорова, двадцать четыре года, ноги от ушей, белозубая улыбка, стройная фигура. Добавьте симпатичное личико с синими глазами, строгий костюм с короткой юбкой под цвет глаз, приятный поставленный голос. И ко всему этому великолепию – собранные длинные каштановые волосы.
Старый, думающий стереотипами Резвей, представлял себе Риту не иначе как недоступную для него любовницу шефа. Шефа, и никого больше. Самоуверенный Бородаенко так не считал и своего добился. А хочу ли я того же, чего и Бородаенко? У меня лет пять нет постоянной девушки, да и была то постоянной за всю жизнь всего одна. Мы жили вместе два года, пока я не понял, что любовь давно прошла, а чем жить с такой девушкой, лучше уж вообще жить одному.
Пять лет одиночества – это долгий срок даже для меня. Кто знает, может свидание с Риткой – это не просто схема Бородаенко «цветы?ресторан?постель?прощай». По крайней мере она мне нравится.
В общем, я решил отменить встречу с Лёхой. Но сначала надо позвонить Ритке.
– Рита, привет! Это Сергей Резвей.
– А, привет! – радостно защебетала Ритка. – Я как раз только домой зашла. Ну что, у нас на сегодня все в силе?
– Да, в кино идем. «Чужой против Хищника» сегодня в «Кристалл Паласе». Полдесятого. Фантастику любишь?
– Я, нет, не очень, – сказала Рита. – Но мне все равно, в кино сто лет не ходила. Заедешь за мной? Или в Гостинке встретимся?
Я чертыхнулся про себя. Все, завтра в автошколу!
– Блин, у меня машины нет, Рит. Но могу на такси заехать.
– Да не парься, давай в девять встретимся в Гостинке. Все, я побежала марафет наводить. До встречи.
– До встречи.
Блин. Тачка нужна по?любому.
Набрал номер Лёхи.
– О, здорова, – от него так и веяло бодростью и радостью к жизни, даже по телефону. – Освободился? Я сейчас тоже освобожусь, одна встреча осталась…
– Лёх, я не смогу сегодня, – перебил я его, – я девчонке одной пообещал в кино сходить. Ритой зовут.
– Кино? Кино – это здорово. Куда и на какой фильм?
– В «Кристалл Палас», на «Чужой против Хищника», на полдесятого, – машинально сказал я, немного ошеломленный тем, что Лёха тоже собрался с нами в кино.
– Чужой? Хищник? Это же разные фильмы вроде… – Лёха задумался. – Вроде неплохие фильмы были, может и этот ничего так будет.
– Да, наверное, – скучным голосом предположил я.
– Эй! Да ты не думай, я отдельно от вас пойду. Что думаешь, мне и в кино сходить не с кем? А насчет пивка… У тебя насчет Риты на ночь какие?то планы есть? Или все серьезнее?
– Планы? Это как попрет, я пока не думал.
В трубке раздался радостный гогот Лёхи.
– Блин, Серега, тебе еще учиться и учиться жизни. Не думал он! Чему учиться? Расскажу при встрече. А я вот к чему, если тебе именно сегодня переспать с Ритой… Ритой? Погодь, а что с заразой Лидкой? Почему ты не с Лидой в кино идешь?
– Эээ… Я тебе тоже при встрече расскажу, – промычал я, надеясь к встрече с Лёхой придумать что?нибудь правдоподобное.
– Ладно. Так вот, если тебе именно сегодня с Ритой хочется переспать, то вопросов нет, встретимся в другой раз. Если же это не горит, и переспать тебе пофигу с кем, то предлагаю классический вариант: пиво?сауна?девчонки.
– А кино?
– Все продумано! Смотри, я тебе звоню после кино, мы имитируем деловой разговор, потом ты строишь расстроенное озабоченное лицо и говоришь ей: «Риточка, милая, извини, очень важная встреча» и в таком духе. Ну, не глупый, сообразишь. Донельзя заинтригованная Рита едет восвояси, а мы едем пить пиво. Идет?
– Идет.
На этом мы распрощались, довольные друг другом. А я, быстро перекусив, начал собираться.

***

Ритка опоздала всего на пять минут. Чудо?девчонка. Едет по эскалатору, смотрит на меня, улыбка до ушей. Я ее даже не узнал поначалу, привык к ее офисному виду, а тут – джинсы, легкая куртка, волосы распущены. Ступенькой ниже стоят какие?то кавказцы в кожаных куртках. Один из них тронул ее за плечо, что?то спросил. Слов не слышно, зато видно как Ритка отрицающее качает головой. Кавказец явно расстроен.
Поднявшись, Рита внимательно изучила мое лицо, силясь понять, что же изменилось. Потом поняла – очков нет! – и улыбнулась. О своем открытии не сказала ни слова. Тактичная девушка, чего уж тут.
– Привет! Идем?
– Идем.
Она взяла меня под руку и мы вышли на вечерний Невский. Звучит банально, но на Невском вечером всегда красиво. Романтика. Неспешным шагом дошли до места назначения.
В кинотеатре народу немного, понедельник все?таки. Я купил билеты. До сеанса еще минут десять, можно успеть купить пива.
– Попкорн, колу, пиво?
– Ненавижу попкорн, – брезгливо сказала Ритка. – Пиво!
Взяли пива и прошли в зал. Места попались хорошие, не далеко, не близко, прямо по центру. А когда погас свет, я обнял Риту. Она доверчиво прильнула, и мне стало совсем хорошо.

***

Фильм поразил предсказуемостью. «Кто бы ни победил – человечество проиграет…», – гласила афиша. Никто не победил. Все умерли, включая и главного Чужого, и всех Хищников. Из людей осталась одна альпинистка?негритянка. Чем угрожает человечеству выжившая негритянка, я так не понял. Пиарщики в очередной раз лажанулись.
– Как тебе фильм? – спросил я у Риты.
– Нормально. Стандартная голливудская поделка, – улыбнулась Рита.
Мы стояли у входа и курили. Обычно пасмурное небо в этот раз скалилось яркими звездами.
– Мне холодно, – жалобно сказала Ритка.
Я приблизился к ней, обнял и спросил:
– А сейчас?
– Теперь тепло…, – сказала она, обнимая меня за шею.
Рот маняще приоткрыт, глаза смотрят пристально и ожидающе.
Страшно. Так и хочется прильнуть устами к ее губам, впиться и целоваться до умопомрачения. Осточертевшая нерешительность. Страшно, а вдруг отпрянет? Вдруг ей станет противно? Вдруг она не хочет? А потом весь офис будет смеяться.
«Знаете», – будет говорить Ритка, – «Резвей меня в кино пригласил. Я думаю, а что, делать вечером нечего, можно сходить. А он после фильма целоваться полез, как озабоченный!». Ха?ха, не будет она так говорить. Не будет. И вообще, че это я о всякой фигне думаю? Зачем я вообще думаю в такой ситуации?
Мне же не четырнадцать лет, чтобы грузиться такими сомнениями. Двадцать семь! Не мальчик уже. А каждый раз как в первый. «Наберись здоровой наглости. Будь грубее и не бойся казаться невоспитанным, сейчас воспитанные люди не в моде…», – вспомнились слова Лёхи. И я забил на сомнения и страхи.
Прижал Риту к себе и впился в ее губы. Как и хотел. Рита прикрыла глаза, а ее язык, опровергая мои сомнения, проник мне глубоко в рот.
– Слышь, ты? – прервал нас чей?то неприятный развязный голос. – Курить есть?
Я с трудом оторвался от Риткиных губ и ошалело оглянулся. Сзади стояли три парня. Двое из них – классические скинхеды в бомберах, в зенитовских «розах». А третий – Лёха.

***

– Курить? – непонимающе глядя на Лёху, спросил я. – Есть. Ща.
Вытащил пачку сигарет, большим пальцем руки приоткрыл пачку и протянул щербатому скинхеду. Он вытащил одну сигарету, вставил в зубы и спросил:
– Слышь, эта, корешам еще дай.
Я снова вытащил пачку и протянул. Щербатый вытащил еще две сигареты, дал второму скинхеду и Лёхе, и сказал:
– Слышь, у тебя тут децл осталось совсем, давай всю пачку. А ты себе новую купишь.
Злость постепенно наполняла меня. Ритка с интересом следила за ситуацией.
– А рожа не треснет? – вспомнил я наиболее подходящую фразу.
Лёха довольно заулыбался. Щербатый скривился и сказал:
– Не, не треснет, братан. У тебя может треснуть, если чо.
Черт, или я дебил, или тут что?то не так. Проверить это можно лишь одним путем.
– Да иди ты на хуй, сука. Съебался отсюда.
– Чо? – удивился Щербатый и кивком головы врезал мне по носу.
Из носа потекло что?то мокрое. Я прижал ладони к носу. Лёха лыбился.
Шокированный таким развитием событий, я сделал то, чего никогда не сделал бы, будучи один, без Риты. Правая рука сама сжалась в кулак, разогнулась, и кулак угодил Щербатому прямо в нижнюю челюсть. Удар получился слабым, но Щербатый картинно упал на асфальт и замер в позе зародыша.
– Э, э, ты че? Братуха, все нормально, мы не причем. Извини, если что не так, – испуганным голосом сказал Лёха. – Все, мы сваливаем.
Они вместе со вторым зенитовцем подняли стонущего Щербатого, и ускоренным шагом двинули в сторону подземного перехода.
Ритка удивленно смотрела на меня. Потом опомнилась, подбежала, вытащила платочек, приложила к моему носу и спросила:
– Сереж, ты в порядке?
– Да нормально все. Давай зайдем в кинотеатр, надо кровь смыть.
– Конечно, конечно, – залепетала она, – Давай я помогу.
В туалете я отмылся, набил ноздри туалетной бумагой и в таком нелепом виде вышел в Ритке. То, какими глазами она на меня смотрела, стоило десяти таких ударов.