Кирпичи -Данияр Сугралинов

Кирпич девятый

Я удивленно смотрел на Лёху. Он что, собирается вызвать Лома с Лобзиком? Чтобы еще и Костю протестировать своими скинхедами? Может это подло, но, честно говоря, мне хотелось посмотреть, как отреагирует на ситуацию Панченко, в обнимку идущий с Лидой. Я ощутил резкий приступ ревности, в груди что?то защемило. Лёха набрал номер и я замер в ожидании.
– Леонид, здравствуй! Не разбудил? Ясно, ну извини. Я Лидию твою встретил на Каменоостровском, парень с ней какой?то. Ясно, ну давай, я пригляжу за ней пока. На машину мою ориентируйся.
Я вопросительно уставился на Лёху. В горле зарождался ком, а в груди воцарилось опустошение. Лёха кинул сотовый в карман, заглушил мотор и закурил сигарету. Потом взглянул на меня и сочувственно стал объяснять:
– Лидия твоя – любовница моего друга Леонида. Он ее поддерживать начал в те времена, когда она в институте училась. Но был уговор – спать только с ним. Понимаешь, вряд ли он ее любит, но то, что собственник он еще тот – это факт. Уже лет шесть они вместе.
– И чем этот Леня занимается? – спросил я.
– Да чем он только не занимается. Большой человек. Своя сеть магазинов, водочный завод, да ты его должен знать, Баркан его фамилия.
Кто же его не знает? Авторитетный предприниматель и меценат, известный в криминальных кругах как Ткач, он же Леонид Баркан. А я – баран. Тешил себя какими?то надеждами, не позволяя себе думать о том, что у такой восхитительной девушки обязательно кто?то есть. Теперь понятно, почему Лидка никогда не распространялась на эту тему.
В голове крутились сотни вопросов. Откуда Лёха знает Ткача? И почему так запросто позволяет себе общаться с ним? И кто тогда сам Лёха? Но задать все эти вопросы я не решился. А Лёха, словно знатный телепат, сам ответил на мои вопросы.
– С Леней мы в школе вместе учились. Потом в один институт поступили. Тихий еврейский мальчик был, до поры до времени. Потом продвинулся он реально. Пересекались после института постоянно, но уже по делам. Иногда на охоту вместе ездим.
– Так ты Лиду знаешь?
– Выходит, что знаю. Красивая девчонка, спору нет. Я Леню без нее вообще редко вижу.
– Они живут вместе? – спросил я.
– Да не, что ты. Ленька уже лет десять как женат.
Лёха заинтересованно наблюдал за Панченко с Лидой. В это время они остановились у стены Ленкома. Костя положил руки ей на плечи, притянул к себе и попытался поцеловать. Лида уклонилась. Пронесло. Не поцеловались. Внутренне я позлорадствовал, а потом понял, что радоваться нечему. Ведь это Костя сейчас обнимает мою любовь, он хотя бы пробует ее поцеловать. А я даже на свидание ее боялся пригласить.
– Лёха, а зачем ты Леониду позвонил? Косте же теперь достанется! По?моему, это подло.
– Подло? Знаешь, Сережка, мне кажется, если тебя ударят по щеке, ты не только подставишь другую щеку, но еще и встанешь раком, снимешь трусы и услужливо раздвинешь ягодицы. Думаю, ты мазохист.
– В каком смысле?
– Сколько говна тебе Панченко сделал? И ты переживаешь за него еще? Да не волнуйся, ничего твоему Косте не будет. Знаешь такую поговорку, сука не захочет – кобель не вскочит? Спрос с Лидии будет, Панченко для профилактики по башке, может, настучат, этим все и ограничится.
– Что значит, спрос будет? – не понял я.
– В данной ситуации поскандалят немного, потом Лидия расплачется и успокоит Леню, сделав ему что?то приятное.
Тугой ком ревности подкатил куда?то в район сердца. А жестокий Лёха продолжал:
– Вот и все. А позвонил я Леньке знаешь почему? Потому что Панченко твой мне – никто, а Леня – мой старый кореш, и я не могу допустить, чтобы его кто?то обманывал, пусть даже любовница.
– Так что получается? Ей и встречаться ни с кем нельзя теперь?
– Встречаться? Да ты, Серег, как с Луны свалился. Хочешь сказать, парни с девушками встречаются, чтобы эстетическое удовлетворение получить? Ни одна девушка и ни один парень не встречаются просто так, – зло сказал Лёха. – Они встречаются, чтобы потрахаться. А дальше все зависит от доступности девушки и настойчивости парня.
– И все?таки?
– Понимаешь, Серега, как только Лидка захочет променять безбедную жизнь, защиту от любых проблем и карьерный рост на любовь, так все и закончится. Леня забудет к ней дорогу, – пояснил Лёха. – Ясно?
– Ясно. Мало какая женщина променяет благополучие на любовь.
– Мало ты женщин знаешь, – горько усмехнулся Лёха.
– А мне что делать? – спросил я.
– Делай то, что считаешь нужным, – уверенно ответил он. – В делах сердечных советчиков быть не может.
Мимо пронесся черный «Инфинити». Проехал вперед метров двадцать, притормозил. Лидка испуганно отстранилась от Панченко и медленно пошла к джипу. Костя неуверенно брел следом. Лида села на переднее сиденье и захлопнула дверь.
Джип резко газанул и умчался. Недоумевающий Панченко побрел в сторону метро. «Извини, Костя, что испортили тебя праздник», – подумал я. И неожиданно для себя ощутил острое чувство жалости по отношению к этому далеко не приятному мне типу.

***

Спал всего час. За окном монотонно моросил осенний дождь. Вставать не хотелось, кости ломило так, словно по мне проехался трактор, а в голове мозги устроили вечеринку с приглашенным диджеем Бодуном. Тем не менее, помня о злополучном утре прошлой пятницы, вскочил сразу же, ноющие ноги нехотя понесли меня на кухню.
Покорил себя, что сразу же, как приехал домой, не выпил литр минералки с аспирином. Пришлось делать это сейчас. Пока вскипал чайник, поприседал с вытянутыми руками. Колени противно хрустели, явно пора заняться физикой.
Выпил чашку горячего черного кофе, накинул спортивный костюм и на улицу – бегать.
Во дворе встретил соседа Васю. Вася выгуливал Полкана. Вернее, Полкан выгуливал Васю, по всему, пребывающего в состоянии анабиоза. Узрев меня, Вася встрепенулся:
– Сосед, стольник до…
– Нет.
Вася угас и как?то безнадежно махнул рукой.
Для начала пробежал пару стометровок на максимуме, а потом просто бегал, пока не почувствовал, что больше бегать не могу, иначе сдохну. Минута передышки, и еще круг. Все, теперь можно домой. На улице прохладно, но мне жарко. Пот стекал ручьями, сердце готовилось выскочить, если не сразу, то с минуты на минуту. В боку покалывало. А еще очень сильно болело горло, словно его хорошенько обработали напильником.
На крыльце спал Вася. Полкан с поводком под ногами заинтересованно ковырялся в чьих?то какашках. С балкона высунулась Катерина, Васина жена, и истошно закричала:
– Василий! Да что же это такое, а? Василий! Живо домой!..
Дослушивать я не стал. Перепрыгивая через ступеньку, резво поднялся к себе на этаж.
Дома скинул тренировочный костюм, и попробовал отжаться. Р?ра?азз… Рухнул на пол. Офигеть! Лет пять назад свободно делал двадцать отжиманий. Да уж. Встал, потряс руками. Второй подход оказался успешнее – два раза. В третий подход кое?как осилил один раз, руки тряслись и дрожали.
В принципе, ничего страшного. Я через это уже проходил. Уже через месяц близко подберусь к прежним показателям – двадцать?тридцать отжиманий за подход. А через два доберусь до сорока. Главное – не бросить.
Теперь подтягивания. Повисев, словно сосиска, я, извиваясь как змей, все?таки смог подтянуться один раз. Отдохнул и сделал еще два подхода.
Все, теперь в душ.
Быстро помылся и начал экспериментировать с температурой воды. Тепло, горячо, резко холодно. Душа ушла в пятки, перехватило дыхание, ледяная вода смывала сонливость и апатию. Раз, два, три, четыре… И опять тепло. Здорово!
По всему телу эйфория, а в голове – благодарность самому себе за то, что хватило воли воплотить задуманное. А самое главное – никаких следов похмелья не осталось!
Все утро думал о Лиде и Рите. Обе красивые, но одна – любовница Ткача, а вторая – свободна. Лида меня терпеть не может, а Рита относится ко мне очень хорошо.
Вот только люблю я Лиду. А любовь зла.

***

Придя на работу, первым делом пошел к Кацюбе. В приемной сидела Ритка и набирала какой?то документ на компьютере. Увидев меня, бросила печатать, заулыбалась.
– Привет! Как дела? Как вчера встреча прошла? Нос целый?
– Нос целый, встреча прошла нормально, – ответил я. – Кацюба у себя?
– Да, у себя, – сказала Рита. – Но у него посетитель. Присядь на диван, подожди пока.
Я сел на диван. Краем глаза наблюдал за Риткой. Невольно сравнивал ее с Лидой. Нет, в красоте Маргарита ни в чем не уступает Лиде. Голову запрокинул на кресло, прикрыл глаза.
– Сережа, ты можешь зайти!
– Спасибо, Рит.
Ох, блин, чуть не уснул ведь. Зарядка?зарядкой, а спал?то я всего около часа. Поправил галстук и зашел к генеральному.
– Станислав Евгеньевич, можно?
– Входи, Сергей.
Я закрыл дверь и сел напротив Стаса. Он упер локти в стол и о чем?то думал. Потом открыл ежедневник и стал рисовать треугольники. Наконец поднял голову и сказал:
– Выкладывай.
– Я решил остаться, Станислав Евгеньевич.
– Отлично. Твой трудовой договор мы пересмотрим… в сторону увеличения заработной платы. В декабре Михаил Степанович уходит в отпуск, поработаешь на его месте – исполняющим обязанности моего зама. Справишься?
– Справлюсь, – мне стоило больших трудов сказать это твердо.
– Вот, поработаешь с месячишко, освоишься, контакты наведешь, – Стас тяжело вздохнул. – Со здоровьем у меня последнее время, Сергей, нелады. Сердце пошаливает, одышка.
Я внимательно слушал. К чему же он клонит? Вдруг открылась дверь, ведущая в вип?комнату. Оттуда, широко улыбаясь, вышел Лёха. Я потряс головой, уж не снится ли мне все это?
– Мне уже далеко за шестьдесят, и я решил отойти от дел, – продолжил Кацюба. – Конечно, мне не хотелось отдавать свое детище кому попало, и после долгих поисков по рекомендации друзей я вышел на Алексея Алексеевича Верняка. Алексей согласился выкупить мою фирму…
Лёха картинно поклонился. Я подумал, что рекламное агентство «Расмус Медиа» – хорошая покупка.
– Да вы уже знакомы. Алексей Алексеевич сразу сказал мне, что хочет поставить руководить нашим рекламным агентством настоящего профессионала. После долгих раздумий я понял, что кандидатура только одна – это ты, Сергей.
– Да, Серег, ты подходил по всем параметрам, но если бы мы тогда тебя сразу сделали руководителем, твои комплексы и забитость сделали бы из тебя плохого директора, – серьезно сказал Лёха, для меня теперь уже Алексей Алексеевич Верняк. – Авторитет ты должен был заработать сам.
– Да, Сергей, – продолжил Кацюба. – Ты же был самой настоящей тряпкой, об которую все вытирали ноги. И тогда Алексей вызвался помочь тебе. Но помочь ненавязчиво. Результат мы видим есть, да какой! Даже Маргариту чуть не соблазнил, мою прелесть! Ха?ха?ха! Эх, Сережа, Сережа…
Я сидел и думал…
– Сережа, Сережа! Проснись! – услышал я далекий голос Риты.
Она взяла меня за руку и будила меня. Я открыл глаза.
– Извини, Рит, – вяло протянул я. – Практически не спал сегодня.
– Да с кем не бывает. Проснулся, соня?
– Ага, – улыбнулся я.
– Ну иди к Кацюбе. Он уже ждет.

***

Казалось, Кацюба абсолютно не удивлен известием, что я остаюсь. О повышении зарплаты и повышении он вообще словом не обмолвился, я же решил этот разговор отложить на потом. Судя по настроению Кацюбы, сейчас не самый подходящий момент для того, чтобы просить повышения.
В наши сети как раз крупный клиент попался, настолько крупный, что халтурить значило поставить на репутации фирмы крест. Проект поручили Лидке, но она настолько была погружена в свои амурные дела, что наиболее ответственную часть поручила Панченко. Это было до начала их романа.
Теперь в моем отделе воцарились хаос и паника. На носу – срок сдачи проекта, Лидка носится с бумагами и дисками из отдела в отдел, а Панченко обиженно дуется и делает вид, что она для него – пустое место. Малыш?малыш… Тебе бы больше внимания работе уделять, а не в служебный роман играться.
Сначала Костя ходил весь такой влюбленный, что ему было не до проекта. Теперь, угнетенный разрывом с Лидкой, он всем своим поведением показывал, что работать в одной фирме с такой стервой как Фрайбергер полностью противоречит его принципам и идеалам. Боже мой, ведь это так просто – не путать личные отношения с рабочими. Жаль, но Костя сам до этого не дошел.
Окончательно в своей правоте я убедился, когда взмыленная Лидка попросила ей помочь. Мне стоило великих трудов и внутренних взываний к своей новой философии, чтобы отказать ей. Тому были объективные причины – своей работы было валом.
И только когда над Костей нависла реальная угроза не закончить успешно испытательный срок, он зашевелился.
А после обеда в столовой Лида с Панченко долго о чем?то беседовали на улице. Панченко остаток дня просидел над бумагами молчаливо?мрачный и расстроенный.
Вид отверженного Кости придал мне уверенности, и я решил сегодня же вечером пригласить Лиду в кино или в ресторан, хоть куда, не важно. Пошла же она с Панченко. А чем я хуже?
В ожидании этого, остаток рабочего дня пролетел для меня незаметно. Наконец я выбрал момент и вытащил Лиду на лестницу на перекур.
– Ты что сегодня вечером делаешь, Лида? Может быть в кино сходим? – выпалил я, стараясь говорить твердо и уверенно, как Лёха учил.
– Резвей! Ты что, с дубу рухнул? – воскликнула Лидка, привлекая к нам внимание. – Какое кино? О чем ты? Конец месяца, работы валом!
Ошарашенный Лидкиной грубостью, я замер. Но – прогресс! – абсолютно не смутился. Сглотнул слюну и тихо ответил:
– Лид, успокойся. Не хочешь – не надо, зачем кричать? А работать надо всегда, не только в конце месяца… Кстати, Лёня не очень ругался?
Мой вопрос ошарашил Лиду. Она замерла с открытым ртом, а потом пришла в себя, собралась и резко ответила:
– Не твое дело! – потом вздохнула и продолжила, – ладно, давай встретимся. Только не в кино. Не люблю кинотеатры, жрут там, пакетами шуршат – никакой атмосферы! Номер мой знаешь, часам к девяти позвони.
– Добро, – вымолвил я.
Сам не поняв, счастлив ли я или нет, сел за рабочее место и предложил Гараяну сыграть по сети в футбол. Мы иногда устраивали такие баталии, давая мозгам отдохнуть.
– Я создам игру, Серег, – обрадовано ответил Левон, высыпая себе в рот остатки чипсов.
Я кликнул на иконку FIFA Soccer '2004, одел наушники. А через минуту почувствовал вибрацию телефона в кармане. Чертыхаясь, вытащил сотовый.
На его экране высветился номер Риты.