- Малфой.
Ноль эмоций. Разумеется. - Малфой. Как это прекрасно звучало у нее в голове. Ей, Гермионе Грейнджер, была оказана честь быть Главной старостой девочек. Она чуть не закричала от радости, когда получила письмо. Какой же глупой она была тогда.
Да, быть Главной старостой оказалось замечательно. Особенно Гермионе нравились ответственность и контроль. Одним из ее первых поручений было назначить других старост для контроля за вагонами в Хогвартс-экспрессе, и она была очень довольна, когда поездка прошла без сучка, без задоринки. Привилегии тоже радовали. Ее спальня была вдвое больше той, что она занимала раньше. Не говоря уже о своем собственном книжном шкафе, в который она могла положить любые книги практически в любом количестве. Вообще-то, ее радость омрачала только одна деталь, деликатно не упомянутая в письме. Слизеринский принц, Драко Малфой, был назначен Главным старостой мальчиков. Ей пришлось работать вместе c человеком, который на протяжении всех школьных лет оскорблял и изводил ее. И это была даже не худшая часть. Им приходилось делить гостиную и ванную комнату, что значило, что она не могла избежать его присутствия, даже если бы захотела.
Гермиона пыталась утешать себя тем, что у них были хотя бы раздельные спальни.
- Моя очередь! – нетерпеливо прокричала она. Гриффиндорка стояла у двери ванной так долго, что окончательно вышла из себя. Она со стыдом посмотрела на самодельный знак «Занято», висевший на ручке двери. Замок сломался несколько дней назад, когда Гермиона и Драко так усиленно боролись за возможность первым принять ванну, что в пылу битвы сломали его.
- Еще минуту! – прокричал Малфой из-за двери. Разумеется, ему требовалось больше времени, чем минута. Он просто привык так реагировать, когда Гермиона просила его поторопиться. Из-за этого Гермиона злилась больше всего. Он мог просидеть в ванной несколько часов. Мыться, причесываться, чистить зубы, делать все что угодно, лишь бы подольше проторчать в ванной и досадить ей.
- Панси придет сегодня, так что к вечеру тебя здесь не должно быть, - заявил Малфой в его обычном тоне, будто приказывал. Ему бы и в голову не пришло вежливо спросить, не будет ли Гермиона против его гостей.
- Опять? – вздохнула гриффиндорка. – Но я уже пригласила Гарри и Рона.
- Я же сказал тебе не приглашать этих двоих. Понадобится неделя, чтобы вывести всех вшей Уизли. Как будто бы присутствие этой штуки уже не наказание.
- Живоглот – животное, а не штука, - устало ответила Гермиона.
- Ага, как Поттер и Крысли, - язвительно сказал Малфой.
- Мы это уже проходили. Если мне нельзя приглашать Гарри и Рона, тогда ты не можешь приглашать Крэбба и Гойла или этого парня Блейза.
И хотя итальянец был самым умным из друзей Малфоя, Гермиона всегда неуютно себя чувствовала, когда он приходил. Блейз всегда смотрел на нее как-то странно, будто бы прицениваясь. Возможно, если бы кто-нибудь другой так на нее смотрел, она была бы польщена, но в случае с этим парнем чувствовала лишь отвращение, потому что так он пялился на каждую девушку, которая попадала в поле его зрения. Устав от ожидания, Гермиона оглядела гостиную. Из-за нее они с Малфоем спорили миллион раз. В конце концов дело дошло до того, что им просто пришлось поделить комнату на две половины, проведя черту, обозначавшую границу между частью Гермионы и частью Малфоя. Сейчас с гостиной что-то было не так. Внимательно осмотрев комнату, гриффиндорка увидела, что несколько ящиков ее комода были открыты, как будто кто-то там копался.
- Ты заходил на мою сторону комнаты? – с подозрением спросила Гермиона у Малфоя. В этот момент парень вышел из ванной, и девушка, к своему ужасу, увидела, ЧТО он забрал из ее шкафа. Полотенце. Ее розовое махровое полотенце.
- Мерлин, не смотри на меня так, будто я совершил страшное преступление! – воскликнул слизеринец. – Мне нужно было полотенце, и я его взял. Или ты предпочитаешь, чтобы я ходил голым?
- Да! То есть нет… - покраснела Гермиона. – Но ты мог хотя бы спросить!
Парень просто пожал плечами и взял банку с гелем для волос. Раздраженная его безразличием, гриффиндорка направилась в ванную, чтобы наконец-то принять душ.
- Не заходи, мне еще надо уложить волосы, - Малфой быстро оттолкнул ее, зашел в ванную и захлопнул дверь прямо у нее перед носом.
Не злись. Не злись, иначе ты сделаешь что-нибудь, о чем потом будешь жалеть, думала Гермиона. Ведь ей еще жить с ним семь месяцев. Всего семь месяцев, и это закончится. О Мерлин, это будут очень долгие семь месяцев!
