Братский конфликт

.

  Они делили все и всех сколько себя помнили. Такова уж участь близнецов - все должно быть разделено на двоих по-честному. Ну, разве что старшему достанется чуть больше - он ведь первым родился на свет. Да и как по-другому делить двум мальчишкам понравившиеся вещи? Сила - не выход - родные люди как-никак. В конце концов, и пиздюлей старшему доставалось больше, что вполне компенсировало младшему врожденное "второе место".
Первый дележ, который оба уже вполне осознавали, пал на родителей. Их двое, близнецов тоже - все честно. Старшему - папа, меньшему - мама. Интересно то, что смысла в этом не было, ведь отец обоих учил тхэквандо, а мать - музыке. Оба с упоением поглощали науки, вдохновляясь успехами друг друга, но дети ведь на то и дети, чтоб стараться доказать свое превосходство. Поэтому между братьями то и дело проскальзывало что-то на подобии "а МОЯ мама..." - похвастаться ведь всегда приятно.
Никто и не догадывался о подобных разговорах братьев - они же такие дружные и всегда вместе - зачем им что-то или кого-то делить? Но парни, даже став постарше, не могли искоренить у себя эту дурацкую и бессмысленную привычку. Пирог мамы, честно спертая у пацанки-сестры кепка, подаренные тётей тысяча вон, двухъярусная кровать, любимый учитель, улыбка самой очаровательной девочки в классе - все на двоих, все поделить. Ни Ёнгук, ни Ённам не воспринимали этот раздел всерьез, а со временем и вовсе стали считать традиционным приколом братьев Банг. Пока дело не коснулось серьезных вещей. Потому что мало кто знает - отличительной чертой характеров практически всех близнецов является обостренное чувство ревности.
Первая симпатия - девочка по имени Хёмин из дома напротив, с которой так хорошо дружила Наташа. Пожалуй, сразу обоих ей удалось зацепить своей татуировкой с изображением черепа на лодыжке, которую в школе скрывали высокие до колена гетры. Еще бы! Где это видано - шестнадцатилетней школьнице иметь тату?! А четырнадцатилетние Ёнгук и Ённам уже тогда сходили с ума по всему, что шло против системы. Чего стоило влияние одной Наташи, которя сделала себе пирсинг в губе и открыто ходила с ним в школу! Расхрабрившись, братья сделали и себе проколы - оба в левом ухе. Соседи и учителя осуждали, косились, неудовлеворенно фыркали вслед, а Бангам все ни по чем! Нужно же произвести впечатление на Хёмин. Девушка же, будто специально, мило улыбалась одному, травила шутки с другим, старшему позволила называть себя просто по имени, младшего попросила обращаться к себе приторно милым "нуна".
Началось все простыми выпендрежами на тему "А мне она сегодня подарила сделанного на досуге бумажного журавлика - я ведь вчера провел её до дома" и иже прилегающими словами, которые изнутри душили обоих своей навязчивой умильностью. Но утереть нос сопернику ведь нужно? Еще как нужно! Руководясь этим, оба так щеголяли друг перед другом знаками внимания, которые оказывали девушке, что в день своего пятнадцатилетия впервые подрались. За что и получили по макушкам от сестры, которая просветила, что подружке на них обоих наплевать, а все эти журавлики и прочая милая ерунда - элементарная благодарность. Но у Бангов в крови упрямство, потому добиваться Хёмин они стали еще усерднее, ревнуя друг к другу, а чуть погодя, и друг друга к ней. Второе они, правда, поняли только когда девушка поочередно сходила с каждым из них на свидание. Наташа на это лишь треснула себя по лбу, но промолчала.
Судьба же сама распорядилась решением братского конфликта, закончив все вполне себе комично. Едва объекту соперничества близнецов стукнуло девятнадцать, как она сбежала заграницу с хахалем, лет на восемь старшим, где и вышла за него замуж. Финитэ ля комедия. Сестра тогда еще долго потешалась над обоими, хоть и не одобряла такого поступка подруги.
Решив для себя, что такой исход к лучшему, Банги принялись делить Наташу - она ведь проколола себе бровь, набила тату на бедре и затесалась в ольджаны. Чем не повод? Сестра, правда, решила все куда быстрее. Случайно услышав разговор братьев, она тут же надавала тумаков обоим, пригрозив, что если они снова затеят борьбу, но уже за её внимание, отберет у них спальню. Взвесив все за и против, парни пришли к выводу, что неразгребаемый срач в комнате сестры, которая ко всему прочему еще и размерами меньше - весомый аргумент в сторону прекращения споров.
Дальше под раздел попали общие друзья, где Ёнгук, впервые понаглев, отобрал у брата любимого донсэна и милейшее создание на свете по совместительству - Чжунхона. Спору данное решение не поддавалось, ведь ребенок сам для себя решил, что именно, увлекающийся репом и написанием собственных текстов, Банг-младший будет для него личным Богом.
Ённам жутко ревновал - никто не смеет отбирать у него брата! А решение о создании андерграунд-рэп-дуэта Bang&Zelo лишь подлило масла в огонь. Но парень быстро нашел и себе повод для ревности брата - вечно уходящего в астрал, но при этом охрененно танцующего Чонопа. Танцор словно переводил с языка музыки на язык движений любой трек, созданный Намом, с поразительной точностью отображая в собственном танце все те эмоции и чувства, которые вкладывал в музыку автор. И Гука это, предсказуемо, выводило из себя - никто так хорошо не должен понимать брата, как он! Но оба ведь безумно упрямы - потому молча продолжали каждый свое, периодически выбешивая друг друга до окровавленных костяшек, без разбора выбрасывая на мусорку предмет, об который они были разбиты. А судьба, будто снова решив разрулить их конфликт комедийно, подкинула им путевку в будущее в лице директора совсем нового, но многообещающего ночного заведения. Тому как раз были нужны ловкие диджеи и талантливые репера с танцорами на развлекательную часть ночных мероприятий. Конечно же молодые дарования согласились - такая возможность каждый день на дороге не валяется.
Работая в одном клубе, оба дуэта вскоре заработали себе неплохую репутацию и даже верных фанов в лице двух начинающих певцов - неких Ёнджэ и Дэхёна, которые как-то сами по себе влились в их компанию. Парни тоже были поделены между братьями по-честному: Дэхён - Ённаму, Ёнджэ - Ёнгуку. Сами они того не знали, разумеется - не обязательно. И братья бы смирились с таким положением вещей - честно ведь поделено - если бы не роковой вечер, на который дружелюбный Ёнджэ привел своего школьного кореша...
Ким Химчан. Ённам никогда не думал, что будет так кого-то ненавидеть. Почему? Да потому что это ольджанье лицо с хитрым лисьим прищуром глаз и кроличьей улыбкой абсолютно безраздельно завладело вниманием Ёнгука, с огромным отрывом давая фору Зело, который как-то внезапно определился в компании, как маннэ.
А если еще вспомнить о том, что при первой встрече Банг-старший сам положил на Химчана глаз, планируя вырвать из рук младшего крупный куш, то можно было смело давать Киму на подпись документ о скорой собственной смерти. Почему? Потому что Ённам ненавидел, когда ему не доставалось то, чего он хотел. В данном случае, парень не хотел делать скидку даже на собственного брата. А еще, этот невыносимый Ким Химчан имел наглость отобрать Ёнгука - тот стал слишком уж часто приходить домой к полудню - с работы они ведь возвращались к рассвету.
- Снова с ним тусил? - холодный вопрос, проследовавший за полетевшей в только вошедшего Гука подушкой.
- Нет, - младший отбил пуховый снаряд уже отточенным движением руки.
- Мне бы мог не врать, - без зазрений совести стянув вторую подушу с расстеленного брату футона, Нам подложил её себе под голову, а руки под неё.
- Я не гулял с ним, не тусил и не зажигал, понятно тебе? - проходя мимо, Ёнгук пнул ногу брата, вскоре скрывшись за дверью ванной.
Ённам пожалел, что они с близнецом в целях экономии решили снимать небольшую квартиру, где места хватало только на два расстеленных футона, которые, во времена бодрствования братьев, сменялись небольшим столиком, эмигрируя в стенной шкаф. Видя цепочку темно-коричневых отметин на шее Гука, парень вдруг понял, что его подвинули на второе место. Больше он не является для собственного близнеца приоритетом, и это было... чертовски обидно. Впервые в жизни стало обидно от поступка младшего - того, кто никогда не должен был так поступить. А еще, впервые в жизни желание отвоевать Ёнгука обратно совершенно отсутствовало - на его месте четко ощущалось желание исчезнуть из жизни этих двоих.
Брат не наврал - они с Химчаном не тусили. Парни занимались куда более интересным занятием. И когда только успели так сблизиться? Впрочем, к чему еще могли привести те раздевающие взгляды, которыми Ким едва дыру не сверлил в Банге-младшем?
Ну уж нет! Так просто Ённам не позволит променять себя на какого-то ольджанишку! Пускай даже чертовски привлекательного в своих стабильно сексуальных шмотках на подобии узких штанов, выгодно подчеркивающих подтянутую задницу, и брендовых футболок...
***
- Я смотрю, кто-то в шлюхи записался.
Подловить Химчана без свидетелей было несложно - ольджан жить не мог без ежечасового перекура, который так хотел искоренить из его привычек Ёнгук.
- Ммм, ревнивый брат решил проучить развратного лиса за совращение любимого младшенького? - как-то слишком игриво поинтересовался Чан, выдыхая дым и даже не глядя на Ённама. - Или сам на меня виды имел?
- С проститутками предпочитаю не связываться, - коротко ответил Банг, опираясь плечом на кирпичную стену клуба.
- Не знал, что ты такого мнения о вкусах собственного брата, - парень демонстративно поправил на своем плече ветровку Гука.
- Я бы на твоем месте придержал язык за зубами - можно и без него ведь остаться, - Ённам жест заметил, и от этого руки сами сжались в кулаки.
- Так хочешь-то ты чего? - Ким выдохнул дым в последний раз и выкинул окурок куда-то за угол здания.
Наму и хотелось бы ответить, но... правда ведь, что ему нужно? Чтоб от Ёнгука отстали? А как же личная жизнь? Это, выходит, вмешательство - то, что оба уже давно друг другу пообещали не делать... и дальше что? То есть, это норма, что он теперь "номер второй" в жизни Гука? Но ведь он всегда был первым...
Видимо, внутреннее замешательство отразилось на его лице, потому что в следующий момент Чан насмешливо хмыкнул и наградил Банга красноречивым взглядом "сдулся?".
- Чего смеешься, лисица? - что-что, а насмехаться над собой Ённам не мог позволить - только не этому самоуверенному ушлепку.
- Ты забавный. Не уступаешь брату в этом, - взгляд из скучающего сменился на заинтересованный. - Мой рабочий псевдоним - Лис. Попросил бы не путать, если уж на прозвища переходишь.
- Да мне, собственно, наплевать, - яду в голосе Ённаму было не занимать. - Оставь Ёнгука в покое.
- Интересно, кого и к кому ты ревнуешь? - будто самому себе задал вопрос Ким. - Я бы поверил, что Гука ко мне... если бы не был уверен, что и сам тебе не безразличен.
- Что за бред ты несешь? Осветлитель повлиял на способность думать? - осведомился Нам, почему-то внутри понимая, что Лис прав.
- Да, точно. Этот взгляд, когда Ёж знакомил меня с вами - я видел таких немало, - продолжил в голос рассуждать Лис, будто вообще не слушая собеседника. - Ставлю сто баксов на то, что ты запал на меня так же, как и Гук.
- Не зарывайся, паршивец, - Нам уже был готов съездить по красивому ольджаньему личику - даже руку занес. Только ответного выпада он никак не ожидал, а уж того, что его руку перехватят и заведут за спину, а самого придавят лицом к стене - подавно. Лис оказался ловчее, чем о нем думали, что с азартом доказывал, вжимая всем телом куда более сильного Нама в холодную кирпичную кладку.
- Грубых игр захотелось? - ухо Банга опалило горячее дыхание - этакий контраст. - Я и это умею - ты только скажи.
- Не боишься подобным флиртом испортить отношения с моим братом? - куда-то в район стены пробасил Ённам, хрипло посмеиваясь.
- А, может, вы оба мне нравитесь? - Чан с азартным смешком прикусил мочку его уха. - Да и он наблюдал за нами большую часть разговора. Правда, Гук?
Где-то со стороны входа в клуб послышались тихие шаги.
- Пусти его. Я не хочу, чтоб мой брат выбил моему парню зубы, - голос близнеца будто плетью полоснул сознание Банга-старшего.
Химчан послушно отпустил, тем не менее, не отходя, а опираясь на стену у плеча своей "жертвы" согнутой в локте рукой. Почувствовав свободу действий, Ённам быстро повернулся и столкнулся с братом буквально нос к носу.
- Может, еще мне скажешь держаться от Лиса подальше? - младший смерил старшего осуждающим взглядом.
Наверное, впервые Наму не было чего ответить мелкому. Краем глаза он заметил, как вторая рука Химчана прошлась по предплечью Ёнгука, а потом обвила его шею, притягивая ближе.
- Он не скажет тебе этого, - спокойно констатировал факт Чан, отталкиваясь от стены и прижимаясь к груди младшего близнеца. Он повернул к себе лицо Гука за подбородок и ненавязчиво коснулся его губ своими. Как-то отстраненно Ённам заметил то, что уголок губ Лиса дернулся, как бы намекая на ехидную улыбку.
Ёнгук, не думая, притянул парня к себе, кусая нижнюю губу и оттягивая её. Химчан с азартом откликнулся на эту незамысловатую ласку, сжимая пальцами футболку парня, тем самым притягивая вплотную к себе и с нескрываемым удовольствием впиваясь в его губы.
Наблюдая эту картину, Ённам не сразу понял, что вообще происходит, потому едва ли не с открытым ртом смотрел на то, как его брат целуется со своим любовником. Что самое интересное - ему это и правда нравилось. Этот поцелуй... он никогда не видел своего брата таким - живым, страстным, откликающимся на любое движение встречным. Казалось, Нам впервые смотрел на своего близнеца - таких сторон он никогда не наблюдал за ним, хоть и пробыл всю жизнь рядом. Наверное, даже богатый на слова и пафосные изречения Гук не смог бы найти эпитетов, в достаточной мере описывающих то, что видел перед собой старший. Слишком возбуждающе. Появилось невольное желание присоединиться...
- Наверное, нам стоит остановиться, - тяжело дыша, прошептал Ким, явно нехотя отрываясь от губ партнера.
- Думаешь? А по-моему он даже увлекся, - выдохнул ему в губы Гук.
- Если не сработало до сих пор, то не сработает и позже, - с некоторым сожалением в голосе ответил Чан, зарываясь пальцами в челку своего парня.
Повисла тишина, во время которой, казалось, можно было услышать, как щелкали шестеренки в голове Ённама, пытаясь сопоставить кусочки ребуса в общую картинку - такое озадаченное и даже рассеянное было лицо у него.
- Погодите, - парень наконец подал голос, - вы специально подстроили это все?
- Дошло, - едва ли не с детской радостью на лице, прокомментировал происходящее Хим. Банг-младший поддержал его сокрушенным покачиванием головы.
- Я же пять минут назад прямо сказал чего хочу, - ольджан пожал плечами, протягивая руку к груди старшего близнеца и проводя кончиками пальцев по кромке горловины футболки.
- И ты осознанно миришься с этим? - Нам перевел взгляд на младшего брата.
- Мы всегда и всех делили, - спокойно проговорил Ёнгук, - нужно когда-то прекратить эти детские игры.
- И я готов быть тем, кто вас помирит, - с упоением поддержал его Чан. - Всегда было интересно, как это - встречаться с близнецами.
На последних словах глаза Кима загорелись каким-то странным огоньком. Ему и правда было интересно.
Ённаму же казалось, что его зажали между двух огней. А недавний поцелуй, который то и дело всплывал перед глазами, подтолкнул к, пожалуй, самому необдуманному действию в его жизни:
- Ключи у тебя? - быстрый взгляд на младшего брата. Тот коротко кивнул. Химчан, наблюдая это, восторженно взвизгнул и громко чмокнул близнецов в щеки.
"Ты еще пожалеешь о своем решении, Нам", - словно сутру, повторял в голове Банг-старший, через полчаса впуская перед собой в квартиру брата и как-то мечтательно улыбающегося ольджана.
***
Самые лучшие решения приходят в голову лишь в стрессовых ситуациях - это Банг Ённам понял уже после ночи, полной жарких объятий, нетерпеливых прикосновений к разгоряченной коже и умоляющих взглядов из-под по-лисьи прищуренных век. Для себя он решил, что эти воспоминания - до последнего вздоха - накрепко врезались куда-то в его подсознание. Оттуда они никогда не испарятся - даже, если когда-то его жизнь круто изменится. А если Банг Ённам что-то решает - значит так тому и быть. В этом они с Ёнгуком похожи, как ни в чем другом. Кстати, именно он и застал близнеца на балконе непривычно рано для человека, работающего диджеем.
- Доброе утро? - подал он голос, легко толкая старшего локтем, тем самым освобождая для себя место на перилах бортика.
- Доброе, - отозвался Нам, не осмеливаясь глянуть на брата.
- Жалеешь? - решает не тянуть кота за яйца Гук, протягивая упертую с химчановых брюк пачку сигарет.
Ённам удивился такому предложению, однако, подумав, вытащил одну сигарету. Странно, но младший и сам зажал губами никотиновую палочку, доставая с кармана зажигалку, подкуривая себе, а потом предлагая и близнецу. Пару раз чиркнув кремнем, тот вернул зажигалку младшему, с нескрываемым удовольствием затягиваясь и выдыхая быстро растворяющийся серый дым. Да, видимо, любовь к старому пристрастию так и не удастся излечить.
- Нет, - ответил старший близнец, когда Ёнгук уже потерял всякую надежду на ответ.
- У него какая-то болезнь, - внезапно тяжело вздыхая, решил признаться младший. - Не знаю как это называется и из-за чего появляется, но суть в том, что Химчан страдает от патологической склонности к измене. Короче говоря, без похождений налево он не представляет себя. По этой причине он не мог завести нормальные отношения.
- Тебе тоже изменял? - решил уточнить Ённам, на что получил утвердительный кивок.
- Мне кажется, он ищет какую-то альтернативу, - младший, словно пытался оправдать своего парня. - Не знаю как еще это можно назвать.
- И ты решил, что мы сможем ему помочь это преодолеть, раз уж нас двое, так? - Нам наконец решился посмотреть на брата.
Ёнгук ничего не ответил, отвернувшись и сделав пару сильных затяжек.
- Значит прав, - прокомментировал это старший.
- Тебе же он тоже понравился, я знаю, - на выдохе сказал Гук.
- И как ты себе это представляешь, учитывая тот идиотизм, которым оба страдаем с детства? - старший близнец явно намекал на их привычку все делить.
- Лучше уж с тобой, чем с каким-то левым человеком, - сам не веря, что говорит подобные слова, ответил младший. - Думаю, ты и сам не против урвать долю его внимания. К тому же, мы оба ему интересны.
- Рассказывать чужие тайны нехорошо, - послышался осуждающий голос из квартиры. Ёнгук обернулся, а Ённам и так понял, что Лис стоял около окна, внимательно прислушиваясь к их разговору. - И сигареты у меня красть - тоже плохо.
Вопреки своему голосу, Чан показался братьям с улыбкой на лице. Без зазрений совести дав поддых Гуку, парень достал из его кармана свои сигареты и зажигалку, тут же принимаясь дымить.
- Ну так? - растолкав близнецов и став между ними, парень перевел взгляд с одного на другого. - Чего молчим? Так складно ведь беседовали до этого.
Мрачное молчание парней было куда более красноречивым, чем, если бы они начали оправдываться - Хим оценил это сразу.
- Тогда скажу я, если вы не против? - парень с загадочной улыбкой взял под руки обоих. - Ёнгук прав в одном наверняка - вы оба мне нравитесь. А вот относительно теории моей проблемы - назовем это так - не могу сказать точно. Разве что вы поможете мне разобраться.
И снова улыбка. Казалось, что ольджан просто не мог без этого.
"На самом деле, я все решил для себя еще вчера", - подумал Нам, наблюдая, как окурок дотлевал последние несколько миллиметров до фильтра. Выбросив потушенный о железные перила бычок, старший провел рукой по обесцвеченным волосам Лиса.
- Ну, что ж, попробуем помочь друг другу вылечиться, раз уж тут собрались одни психи.
Переглянувшись с близнецом, Ённам окончательно уверился в правильности своего решения.
А спустя пару месяцев братья Банг получили по загривкам от Наташи. Ну кто же мог знать, что ольджаний мир так тесен, а Химчан - трепло? С другой стороны, их это даже успокоило, потому что, когда Ким отвернулся, сестра подмигнула обоим и поделилась по секрету, что они - первые, о ком Лис рассказал во время ольджанских бесед о личной жизни.