Твое Сердцебиение

Глава 8. Остатки чувств.

«Закрыв глаза, ощущения только прибавляют свою силу, заставляя меня чувствовать все новые и новые эмоции… Казалось, этой ночью я позабыла все, все что позволяло мне хоть как-то выживать в этом мире. Грубый металлический привкус крови во рту, мягкость движений… Сегодня все противоположности сошлись в одной комнате, в одной постели… Сошлись, создавая что-то невероятное, неземное…»

Голова понемногу обретала сознание, однако боль все еще врезалась в виски. Бель медленно открыла глаза и тут же закрыла их, немного поморщив носик. Одна ее ладонь коснулась лба, и, из-за того, что она была холодной, даже стало легче. Во рту оставался неприятный привкус, однако, по сравнению с головной болью, это уходило на второй план. Было будто тяжело дышать.
Все же блондинка медленно приняла сидячее положение, придерживаясь за голову одной рукой. Первое, что помнилось с прошлого вечера и ночи - некий напиток, кружащий голову, легкий привкус крови во рту и нежные, массивные руки Егора на своем теле. Между этими моментами лишь провалы.
Все еще морща носик и слегка щурясь, Бель осмотрела свой номер. Кроме ее разбросанной одежды, ничего не нашла. И никого, кроме нее. Вновь пытаясь что-то вспомнить, Уокер прошипела: «Ушел», и вновь рухнула на кровать, еще раз прошипев что-то нечленораздельное. Она не знала, сколько времени прошло с тех пор, как она закрыла глаза, однако, когда вновь открыла их, то боли в голове почти не было. Бель медленно встала и, обворачивая белое одеяло вокруг своего тела, направилась в ванную комнату. Скинув «предмет одежды» на пол, девушка зашла в душевую кабину, включив прохладную воду, постепенно поднимая температуру выше. Она стояла там достаточно долго, просто стояла смывая с себя весь вчерашний вечер. В ее голове было пусто, хотя, когда Бель выпила таблетку от головной боли и вышла из душа, мысли постепенно посетили ее разум. Уокер разрывало недоумение и некая обида, что ее друг так быстро убежал. Когда он вообще успел проснуться и уйти? Она недоумевала, неужели все было так плохо? Или Бель чего-то не помнит?
Девушка отказалась от уборки номера: не хотелось никого видеть. Где-то в глубине души ей казалось, что вот-вот двери откроются и он будет стоять там. Если бы ее воспитывали в более мягких условиях, то она бы расплакалась, как обычно делают в разных мелодрамах, что смотрят девочки-подростки или уже состоявшиеся в жизни женщины. А так к подобным случаям судьбы девушка относилась спокойно. Но эта ситуация неким образом задела ее чувства и засела глубоко внутри. И почему это вообще так разволновало ее? Что в этом было такого, в особенности для девушки с таким закаленном характере? Но отвечать на эти вопросы не хотелось, поэтому Бель не стала забивать раздумьями и так болевшую голову.
В два часа дня Арабелль поняла, что пора собираться. В конце концов она решила, что после того, как вернется обратно в Нью-Йорк, забудет все это как страшный сон. А пока следует выполнять свою работу. Девушка надела черные облегающие штаны, черный спортивный топ и такого же черного цвета ветровку. В спортивную сумку уложила оружие, состоящее из снайперской винтовки, пуль и обычного пистолета с глушителем. Так, на всякий случай. Также положила в сумку термос с горячим чаем. Замерзнут пальцы – есть шанс сделать плохой выстрел. Некоторая техника также дополнила сумку - готово.
Ровно в пять вечера Бель заказала такси и вышла из отеля «Космос», сев в опрятный автомобиль и назвав адрес. Она застегнула свою ветровку, так как этот весенний день выдался прохладным, даже в машине чувствовался холод. Когда такси остановилось у нужного ей подъезда, Бель отдала деньги водителю и вышла, забрав свою сумку. Недалеко от подъезда девушка спрятала свои длинные и белые волосы под капюшон, затем зашла в дом, доходя до последнего лестничного пролета. Пара простых манипуляций -Арабелль Уокер на крыше.
Особа никогда не понимала, что такого завораживающего в крышах. Каждый художник, автор, фотограф будто считает своим долгом упомянуть крышу многоэтажки в своих творениях. Сама же Бель считала, что это просто очередная локация мира, не имеющая ничего особенного или прекрасного. Пусть блондинка имела такое мнение, но крыши разных зданий действительно играли и будут играть огромную роль в ее жизни.
Расположившись у края крыши, но отодвинувшись от нее подальше, девушка открыла термос и сделала несколько глотков горячего черного чая. Арабелль была поистине чайным ценителем, наркоманом, сказать проще. Чай был ее манией, успокоением и будто воздухом. К слову, та никогда не пила чай с чем-то, не добавляла даже сахара, считая, что вкус перебивает приторная сладость. Да и некоторые сорта чая были сладкими сами по себе.
В общем-то остаток времени до концерта Уокер провела время в обществе горячего приятеля. Изредка она на коленках подползала к краю. Отсюда была видна вся площадь парка, будто на блюдце. Сцена находилась в одной части территории, повернувшись одним боком к самой площади, а вторым – к аллеям и деревьям. Площадь перед сценой была огромна, туда вмещались сотни и тысячи людей, которые, кстати, уже собирались за несколько часов до начала концерта. Поспорить было нельзя: с высоты это выглядело красиво. А наблюдать за такой огромной толпой было достаточно интересно, даже Бель.
До начала оставалось полчаса, и блондинка оставила термос, чай из которого действительно согрел ее на холодной высоте. Достав из сумки ноутбук, та приложила все усилия чтобы остаться незамеченной камерами, применив несколько программ. Как и перед каждым заданием, хоть на ее счету уже были десятки, неприятная боль разлилась от живота к кончикам ногтей и волос. Будто в ней просыпались сотни бабочек, которые не нежно ласкали ее изнутри, а острыми крыльями ранили, насквозь пробивая кожу, как бы желая свободы любыми способами. Но руки Бель не тряслись, а на лице было спокойствие.
До ее слуха дошло объявление. Пора.
Еще раз проверив все, Уокер закрыла ноутбук и сложила его в сумку, а сама прилегла у обрыва крыши, оперевшись на локти и подстроившись под оружие. Ей повезло, что у сцены было много света, а по территории площади расставлены другие различные источники света. Так ее было не видно, зрители привыкли к яркости. А Бель дожидалась выхода этого самого… Выхода своей жертвы. Ждала подходящего момента, когда можно будет нажать на курок и прострелить в ее глазах безвинное тело мужчины, а затем быстро скрыться. Сейчас в девушке бурлел азарт. Азарт хищника и ничем не заслужившей такой смерти жертвы. Что-ж, этот день был полон на эмоции и одна уступала другой соединяясь в подтянутом спортивном теле Арабелль.
Вот и он. Выходит из дорогой черной иномарки, блестящей из-за огромного количества света. Толпа расступается перед ним, хотя некоторые все равно тянут руки к молодому человеку. Даже с такой высоты и с такого расстояния были видны его великолепная яркая улыбка и ничего не подозревающий блеск в глазах.
«Вот у подножья сцены и убью его», - спокойно подумала девушка. Прицел и…
Бешенный стук сердца. Румянец ударил по щекам, а зрачки расширились, будто сейчас от радужки ничего и не останется. Она хотела убедиться, хотела верить в то, что это не он. Злость и гнев перемешались с непониманием, осознанием, вот-вот выступающими… слезами? Да, именно.
В прицеле она видела Егора… Нет, не звезду, а именно своего друга детства, человека, доставившего ей уйму наслаждения и душевного успокоения. Он уже поднимался на сцену, и та не смогла поверить, что известная звезда и ее друг – один и тот же человек. И именно его она должна убить? Должна выпустить пулю в столь полюбившееся тело? Пронзить смертью эту прекрасную душу?