В списках не значился

Часть пятая. Глава 1

Он опять по­терял счет дням. Ле­жал в чер­ном, как не­бытие, мра­ке, слу­шал, как кры­сы гры­зут ос­татки су­харей, и не бы­ло сил ни на то, что­бы встать и пе­реп­ря­тать эти су­хари, ни на то, что­бы вспом­нить, ка­кое се­год­ня чис­ло. Он не знал, сколь­ко дней про­валял­ся без пи­щи и во­ды, заб­равшись под все ши­нели, ват­ни­ки и буш­ла­ты. Ког­да вер­ну­лось соз­на­ние, с тру­дом до­полз до во­ды, пил, впа­дал в стран­ное за­бытье, при­ходил в се­бя и сно­ва пил. А по­том доб­рался до сто­ла, на­шел са­хар и су­хари, что еще не ус­пе­ли сож­рать кры­сы, гор­стя­ми ел этот са­хар и грыз су­хари, хо­тя есть, сов­сем не хо­телось. Ел, на­силуя се­бя, по­тому что бо­лезнь от­сту­пила и те­перь на­до бы­ло под­ни­мать­ся на но­ги.

Он по­терял счет дням и по­это­му не уди­вил­ся, ког­да уви­дев снег. Сто­яла глу­бокая ночь, в чер­ном не­бе го­рели звез­ды, а кре­пость бы­ла бе­лой. Он си­дел у сво­ей ды­ры, ку­та­ясь в буш­лат, жад­но ды­шал чис­тым мо­роз­ным воз­ду­хом и ти­хо ра­довал­ся, что жив.

Вер­нулся поч­ти здо­ровым, толь­ко ша­тало от сла­бос­ти. Вски­пятил на то­ловых шаш­ках це­лый ко­телок во­ды, вы­вер­нул ту­да бан­ку ту­шен­ки, впер­вые с ап­пе­титом по­ел и за­валил­ся под все свои буш­ла­ты. Те­перь он опять ве­рил в свои си­лы, опять вел счет дням и но­чам и толь­ко ни­как не мог со­об­ра­зить, ка­кое се­год­ня чис­ло.

Весь сле­ду­ющий день он чис­тил ору­жие и на­бивал дис­ки. Он дав­но не об­хо­дил сво­его учас­тка, дав­но не охо­тил­ся за пат­ру­лями и го­товил­ся к вы­лаз­ке, ис­пы­тывая не­тер­пе­ливый и ра­дос­тный азарт. Он был жив и по-преж­не­му ощу­щал се­бя хо­зя­ином при­тих­шей под сне­гом Брест­ской кре­пос­ти.

Но кро­ме этой ос­новной за­дачи су­щес­тво­вала за­дача бо­лее уз­кая и бо­лее лич­ная. Он ду­мал о ней, слов­но втай­не от са­мого се­бя, слов­но в на­руше­ние от­данно­го тор­жес­твен­но­го при­каза, буд­то кто-то здесь мог про­верить, как он ис­полня­ет этот при­каз. Но он жил так, буд­то вы­сокий по­веря­ющий пос­то­ян­но на­ходил­ся ря­дом, пос­то­ян­но кон­тро­лиро­вал его и про­верял, и по­это­му то, что он за­думал, он за­думал как бы в об­ход это­го ин­спек­то­ра, за­думал са­моволь­но и ухо­дил ис­полнять это тай­ное же­лание слов­но в са­мовол­ку от са­мого се­бя.

Он вдруг ре­шил най­ти, обя­затель­но, неп­ре­мен­но най­ти свой собс­твен­ный пис­то­лет. Не ору­жие во­об­ще, а имен­но тот, но­мер ко­торо­го был за­писан в его удос­то­вере­нии. Свое пер­вое лич­ное ору­жие, по­лучен­ное пе­ред стро­ем в день окон­ча­ния учи­лища и по­терян­ное в пер­вой ру­копаш­ной. Сей­час он осо­бен­но хо­рошо пом­нил эту пер­вую ру­копаш­ную, по­тому что этот страш­ный не­мец с вы­битой ниж­ней че­люстью яв­лялся к не­му в бре­ду, сно­ва тя­нул его за но­гу, сно­ва улы­бал­ся мер­твым ос­ка­лом, а Саль­ни­ков все не при­ходил и не при­ходил, и в бре­ду ему ка­залось, что он не при­дет уже ни­ког­да и ни­ког­да не из­ба­вит его от это­го кош­ма­ра. И, про­сыпа­ясь в хо­лод­ном по­ту, он осо­бен­но ста­ратель­но вспо­минал имен­но пер­вый день: встре­чу с Саль­ни­ковым и Де­нищи­ком, пер­вую ата­ку и пер­вый бой. И то, как пос­тыдно по­терял он вы­дан­ный лич­но ему пис­то­лет.