All for you

1: Альбом

Воспоминания врываются с потоком жёлтых листьев. Осень. Я не люблю её давно. Город встретил наш самолёт проливным дождём - чудо, что мы вообще сели. В такси было неловко, молчали, а стоило прийти домой - закрылись в своих комнатах. Глупо, глупо, глупо... Не обращать на него внимания - глупо, находиться рядом с ним - глупо, бранить себя - глупо. Как же глуп этот мир.

Распахнув окно, я облокачиваюсь о подоконник ладонями, вдыхая холод и сырость, что пронизывала город насквозь. Деревья сгибались под ветром, с противном скрипом прислоняясь к земле. Я была на их месте. Чёрт! Пора заканчивать с этим безумством. Мы не из молчаливых, тишина давит на нас, мы к ней не привыкли. Но что-то держит, что-то говорит, предупреждает. И я поддаюсь, отхожу от окна, закрываю, сажусь на кровать. Безучастно обвожу комнату взглядом, замечаю альбом с фотографиями на самой верхушке шкафа- тянусь за ним, пытаясь не свалиться со стула. Достаю, осторожно слезаю со стула и сажусь на него, пару раз кручусь вокруг.

С первых страниц на меня смотрит запелёнаный малыш, явно любимый и долгожданный - вокруг него то тут, то там лежат игрушки, дорогая одежда, улыбчивые лица; на одной чётко пропечатаны двое - женщина и мужчина, он смотрит на неё, как на последний островок спасения в этом гнилом до костей мире, она готова отдать за него всё. Идиллия. Жаль, у меня такого не будет никогда. Пролистываю ещё пару листов: первые зубы, первые шаги, рисунки. Миленько. На одной девочка в школе: видимо, первый класс. Потом школьные годы, прыщи, поездки - ничего необычного. А вот и он. Её с ним первая фотка из Грузии. Они познакомились там, в отеле, когда её второй раз в жизни вытащили за границу, до сих пор помнит как он очень долго и часто над ней смеялся. Потом пошли их дальнейшие фотки: озеро, город, Таиланд... Её с важных мероприятий. В самом конце, от нехватки места лежит её любимая, ещё год назад она так часто её вытаскивала, что у бедной бумажки успели испортиться края. На ней их трио: он в её любимых джинсах и джемпере, она в его любимом джинсовом сарафане с футболкой и их друг Артур, одетый в свои любимые красные Кляйны, ей шестнадцать, им - семнадцать. Я задумчиво вожу по фотографии пальчиками, обводя контуры их лиц. Мы давно перестали ими быть. Кошмар! До чего докатились. Теперь наш маленький мир, ранее неделимый ничем, оказался поделенным между тремя - каждым, живущим в свое реалии. Она даже не знает, любит ли теперь Артур дожди или он прячется от них, стараясь забыть их, как страшный сон.