Гарри и Гермиона. Куда может привести ложь? Часть 1 - Истина где-то там...

Глава 27. Судебное заседание

Лили стояла перед зеркалом, высматривая на своем лице и вообще в облике какие-то несуществующие пылинки, морщинки и несоответствия. Мужчины молчали, понимая, что она просто нервничает перед таким ответственным для нее днем.
- Лили, - все-таки не выдержал Сириус. – Может быть, ты уже прекратишь? Нервы-то не железные.
- У кого? – бросила та в ответ.
- Например, у меня, - хмыкнул тот. Лили обернулась, и скептически осмотрела друга с головы до ног, затем также осмотрела вверх. 
- Хорошо выглядишь, Бродяга, - спокойно произнесла она, затем снова поправила на себе мантию юриста. За последние два дня она просмотрела все акты по юриспруденции и уверилась, что ничего существенного с момента ее «смерти» не изменилось. Она всегда хотела быть юристом, и даже, если бы не была волшебницей, все равно стала им, но только в мире магглов. Джеймс тогда лишь хмыкнул на ее желание, но не препятствовал ей – хочет, пусть учиться. Почему она об этом не рассказала Дамблдору? Тогда не знала, а сейчас все ясно уже без слов – наверное, интуиция. 
- Лили, пора, - в комнату вошел Фадж, уже одетый, именно, так, как привыкло большинство в этом мире. 
- Сколько осталось? – спросила Лили.
- Насколько мне известно, Дамблдор должен привести Гарри через двадцать минут, примерно тогда прибудет Малфой. Уизли уже здесь, также как и многие другие. Заседание будет открытым. В Министерстве об этом знали, так что слухи быстро поползли, да и два часа назад вышел экстренный выпуск «Ежедневного пророка», - Фадж пристально смотрел на Лили.
- Гарри всегда привлекает к себе внимание, причем лично для этого ничего не делая, - хмыкнул Сириус.
- Сириус, вы понимаете, что в зале вас не должно быть? – министр посмотрел на мужчину. – Я проведу вас в одну тайную комнатку, где все видно и слышно.
- Сколько же тайн таит Министерство? – хмыкнул Сириус.
- Больше, чем вы думаете, - улыбнулся Фадж. – Кстати, не каждый из Министров удостаивается чести узнать правду о Министерстве.
- Надо думать, - хмыкнула Лили. – Я готова.
- Тогда вперед, - Фадж и трое молодых людей последовали по тайным коридорам туда, где сегодня будет вершиться часть истории. Через пять минут они вошли в небольшую комнату, одна стена которой была, как бы прозрачной и через нее виден был зал суда, где сегодня будет проводиться слушание. Было известно, но только тем, кто непосредственно связан с судом, что дело Гарри будет слушаться в самый последний момент. На сегодня намечалось семь дел по опеке над несовершеннолетними. И только четыре из них не представляли особого интереса, а вот три последних произведут фурор. Ну, с делом Гарри все было ясно с самого начала, но вот никто даже не представляет, какое грязное белье сегодня вытрясут из шкафов Уизли.
Оставив здесь Сириуса и Ремуса, который уговорил колдомедиков отпустить его на несколько часов, Лили и Фадж двинулись в сторону комнаты, где должны были до часа суда находиться юристы, судья, секретарь. Эта комната, по сути, была примерно такой же, как и та, где сейчас находились ее друзья, только о ней все знали. Лили будет здесь до того момента, пока не дойдет очередь заседания по делу ее сына, она будет выступать в качестве его защитника. Ее задачей было сделать все, чтобы приспешники Дамблдора не получили Гарри. Идеальной кандидатурой на данный момент являлся Люциус Малфой. Лили села в кресло в тени. Сейчас она наблюдала за той, кто должен будет вести суд – Долорес Амбридж. Именно ей предстоит вынести окончательное решение. Лили прищурилась, ей не нравилась эта женщина и не только потому, что портила жизнь Гарри весь прошлый год. Что-то было в Амбридж такое, что отталкивало от нее людей. «Надеюсь, это жаба не наделает глупостей и не пойдет против того, что ей сказал Корнелиус, иначе я лично ее зарою», - мрачно подумала Лили.
Гарри спустился в гостиную факультета в очень прескверном настроении. Во-первых, он не выспался, во-вторых, слишком сильно нервничал. К сожалению, кое-кто этого не заметил.
- Что ж, Гарри, сегодня такой день, когда мои родители станут и твоими, - Джинни была довольна таким положением вещей. Вчера она и Рон посетили директора, где у них состоялся очень интересный разговор. Директор рассказал им, как будет проходить слушание и что кроме их родителей больше некому стать для Гарри опекунами, и они тут же затребует еще и усыновление, а затем сразу же будет оформлена его помолвка с Джинни. Некуда Гари от нее не денется.
- У меня есть только одни родители, - зло бросил Гарри.
- Тебе придется называть так моих, - улыбнулась милой улыбкой Джинни, словно не услышав тона Гарри. Вот это она сказала зря. В следующее мгновение девушка была припечатана к стене, и на ее шеи сжались руки юноши, очень рассерженного юноши. Все, кто в это время находились в гостиной, замерли в шоке.
- Никто и никогда не будет претендовать на то, чтобы я назвал его своими родителями, - процедил Гарри. В его глазах была такая ненависть, что рыжая поняла, что сделала что-то совсем не так и явно поступила в разрез тому, что ей говорил директор. Но страшно было не оттого, что Гарри бушевал, а от того, что он стал как лед. Глаза стали непроницаемыми, все эмоции исчезли. В следующую секунду Гарри отпрянул от нее, на лице появилось брезгливое выражение. Он резко развернулся и стремительно покинул гостиную. Все произошло так быстро, что никто не смог адекватно отреагировать и остановить его. Многим даже показалось, что парень ударит девушку, но Гарри сдержался.
- Ну, ты и дура, - раздался презрительный голос Джорджа. Близнецы стояли на лестнице, ведущей из мальчиковых спален. На их лицах было написано странное выражение.
- Вы должны были вмешаться, я ваша сестра, - закричала девушка, придя в себя.
- Очень жаль, - скривился Фред.
- Что жаль? – за их спиной появился Рон. – Что здесь произошло?
- Поттер чуть не задушил твою сестру, - ляпнул кто-то из четверокурсников. Рон аж побагровел.
- Я думал, ты все-таки умнее, - Джордж пренебрежительно посмотрел на сестру. - Мне жаль, что ты моя сестра.
- Иногда надо думать, что и кому ты говоришь, - дополнил брата Фред. – Особенно, если это касается Гарри. Все, что можно, ты уже испортила. Оставь парня в покое, Джинни, по-хорошему говорю.
- А если нет? – Джинни не понимала своих братьев. Дома их не считали чем-то выдающимся, чудаки, шуты и не более. В семье удивлялись, как они вообще довольно хорошо учатся. 
- Тебе не стоит об этом знать, - пожал плечами Фред.
- Родители все узнают, - прошипел за их спиной Рон. Близнецы только хмыкнули и пошли на выход. Гарри они нашли за столом, он сидел рядом с Гермионой и с мрачным видом ковырялся в тарелке. Оказалось, что девушка встала раньше всех и побывала на тренировке в одиночестве, прекрасно понимая, что Гарри, скорее всего, не мог уснуть всю ночь. Ребята ели молча. За десять минут до начала уроков к ним подошел сам директор.
- Мистер Уизли, Мистер Уизли, - посмотрел он на близнецов, затем перевел взгляд на Гарри. – Гарри, я жду вас через десять минут в моем кабинете.
Гермиона нахмурилась, она заметила, как директор кивнул Рону и Джинни, а у тех слишком самодовольные выражения на лице. Она начала беспокоиться, сильно беспокоиться за исход дела. Дамблдора недооценивать было нельзя. 
Гарри, близнецы и Рон с Джинни встали из-за стола почти одновременно. Покинул Большой зал и Люциус Малфой. Драко и Блейз тут же направились к девушке, они решили не ехать в Министерство на судебное заседание, чтобы не оставлять Гермиону одну, поскольку девушку никто не отпустил. Драко выглядел несколько нервно, он даже себе объяснить не мог, в чем дело, что ему так не нравится, но чувство опасности обострилось в несколько раз, и связано оно было именно с Гермионой, единственной девушкой в их компании.
Прошло почти сорок минут, прежде чем они через камин в директорском кабинете отправились в Министерство. Суд начинался ровно в десять, к этому времени их и попросили прибыть. Первыми прошли Рон и Джинни, тут же оказавшиеся в крепких объятиях своих родителей. Не было здесь только Билла, у которого сегодня были уроки. Надо сказать, что молодой человек был несколько странным в силу того, что реагировал на все как бы со стороны. Чем старше он становился, тем сильнее отстранялся от семьи. Билл не мешал семье и Ордену претворять свои планы в жизнь, хотя и многое из происходящего он считал аморальным. Правильнее было бы сказать, что он действовал по принципу: «моя хата с краю». Следом за Роном и Джинни прошли близнецы, встреча с родителями была менее теплой, или им это показалось, в чем Джордж и Фред сомневались. Вслед за этим появился раздраженный Гарри, которому полчаса в кабинете директора перед отправкой капали на мозги, причем, как казалось Дамблдору завуалировано, если бы мальчик к этому времени уже не был тем, кто есть, это имело бы смысл. Последним пришел директор, как всегда довольный.
- Гарри, мы так рады тебя видеть, - закудахтала Молли Уизли. Гарри с трудом себя сдерживал. И куда делось его спокойствие и хладнокровие, которые были в начале лета. Он растерял его с приходом в школе еще сильнее, чем это было в августе. «Я расслабился», - подумал парень. Секунда и в голове зазвучала капель, капля за каплей падали на спокойную поверхность воды. По разуму и телу разливалось спокойствие. Гарри не видел, как изумление промелькнуло в глазах Дамблдора, тот никогда в жизни не видел таких щитов на разуме. Раздражение Гарри почти позволяло ему читать парня, но сейчас не было ничего кроме воды и этих капель, ударяющих по ней. Не было ни единого места, где можно было бы просочиться в разум Гарри. У юноши на глазах менялось состояние, что было совсем не на руку директору. Было бы намного лучше, если бы Гарри был импульсивен, то это было бы им на руку, но тот становился сейчас невероятно спокойным, из глаз ушло какое-либо выражение. Сейчас в этих зеленых глазах можно было утонуть, и было ясно, что эта вежливая улыбка, застывшая на его лице ни о чем не говорит, мальчик ушел в себя и лишь кивает головой. Гарри отошел к окну и теперь смотрел через стекло на зачарованный за стеклом пейзаж. Ему было совершенно не интересно, что думают в этот момент все эти люди, оказавшиеся по стечению обстоятельств с ним в одной комнате. Гарри знал только одно, он никогда не будет с Уизли, даже если суд решит в их пользу. В кармане лежала небольшая ампула с зельем, которое он сделал несколько вчера ночью, когда не смог уснуть. Он не терял надежду, но сварил его на всякий случай. Через час Драко получит письмо, а потом передаст его Северусу, если опеку получат Уизли. Он все продумал. Уизли, кроме близнецов, посматривали на него с некоторым замешательством, но в то же время в предвкушении.
- Господа, прошу пройти в зал заседаний, - в комнату вошел распорядитель. Они все вместе прошли за молодым человеком. Он провел их до первых рядов. – Мистер и миссис Уизли и ваши дети, кроме близнецов, располагайтесь на этих местах. Мистер Джордж, мистер Фред, мистер Гарри, прошу вас сюда, - им указали на семь отдельных кресел, что стояли чуть боком. Остальные Уизли и Дамблдор посмотрели на это со смесью недоверия и удивления, но сели, как им сказали. Спустя десять минут и остальные четыре кресла были заняты. Все они были младше Гарри и близнецов, которые к тому же были совершеннолетними. Зал постепенно наполнялся людьми, жаждущими зрелищ. Это был самый большой из всех, способный поместить в себя чуть больше тысячи человек. Тут уже расположились журналисты, в том числе и Скитер. Гарри нахмурился, пытаясь понять, как этой женщине удалось обойти договор с Гермионой, но сейчас это было не главным.
- Заседание суда по вопросам опеки открыто. Председатель суда – мисс Долорес Амбридж, - Гарри еле подавил удивление, но кое-кто не смог, в зале послышались возгласы, особенно тех, кто знал эту женщину. Амбридж вошла в зал, кинула злой взгляд на Гарри и села на свое место. – Секретарь суда – мисс Дерек. Защитники – мисс Прайона Митракс и Лилиан Феникс. 
- Первым слушается дело Аманды Реверникс, - озвучил секретарь суда. Гарри не прислушивался ко всему этому. Их места были расположена так, что он мог видеть почти весь зал. Гарри окинул его взглядом, сразу нашел Люциуса и Северуса, это немного его успокоило, хотя все, кто был в зале думали, что он совершенно спокоен, но это был внешний фасад. Его внимание привлекли в третьем ряду двое мужчин представительной наружности, пристально изучающих Фреда и Джорджа. Гарри обратил внимание на некоторое сходство близнецов с обоими мужчинами, а уж их присутствие рядом с собой в этих креслах наводило на довольно-таки странные мысли, а, судя по лицам тех же Уизли, у них тоже стали появляться подобные мысли, но на ряду с этим и непонимание ситуации.
Первые четыре слушания прошли довольно быстро, заняв в общей сложности всего час. В двух делах вообще все было просто, надо было только подтвердить опеку родственников, у которых в последнее время они и проживали после смерти родителей. Гарри снова окинул взглядом помещение. Он скользнул взглядом по темноволосому мужчине, но почти тут же вернулся к нему. Что-то знакомое было в нем, но он никак не мог вспомнить, где именно его видел.
- Дамы и господа, слушается дело по иску лордов Манчестера и Монгомери по передаче им опеки над Джорджем и Фредом Уизли по праву крови с правом изменения фамилии, как наследников данных родов, - провозгласил секретарь суда. Близнецы сидела с ошалелым видом, они, конечно, предполагали, что тут что-то не чисто с ними, но такого…
- Что? – вскинулась Молли. Ей понадобилось довольно много времени, чтобы прийти в себя и теперь отреагировать. Артур же был в ужасе. Конечно, он знал о романах жены и тем более о том, что двое его сыновей совсем не его, вернее, трое, но один из них не был ребенком ни одного из них.
- Что происходит? – Артур уставился на председателя суда.
- Сядьте, или вопрос о ваших детях будет решен в ваше отсутствие, - заявила Амбридж. Ей никогда не нравилась эта семья: нищие, магглолюбцы, находятся в полной власти Дамблдора. 
- Что все это значит? – Молли никак не желала успокаиваться.
- Тебе стоило об этом подумать раньше, - со своего места поднялся лорд Монгомери. – У меня есть полное право на то, чтобы мой внук жил достойно того, что ему мог дать его настоящий отец.
В зале послышался шум, кто-то хохотнул, кто-то с недоверием смотрел на Молли. «Она изменяла мужу? Какие скелеты в семье Уизли?» - то и дело слышалось отовсюду.
- Тишина в зале, или придется наложить заглушающие чары, - секретарь суда стукнул молоточком по специальной металлической тарелке, призывая всех успокоиться.
- Я не понял, наш отец – не наш отец? – Джордж посмотрел на своего брата. Люциус сидел на своем месте полностью невозмутимый. Он, конечно, знал, что это произойдет, но не думал, что все это будет сделано в один день. Ясно было, что Гарри оставили напоследок. 
- Тишина, - рявкнула Амбридж. Гарри удивленно на нее посмотрел, он даже предположить не мог, что у нее может быть такой голос и такие интонации.
- В силу совершеннолетия обоих Уизли им не предоставляется защитник интересов. Излагается дело. Лорд Монгомери заявляет, что близнецы являются детьми его сына Клавиуса, - секретарь вводил в дело общественность. Шепотки все нарастали. Молли была в ужасе, директор явно злился, но пытался это скрыть. Ситуация была не просчитанной и непредвиденной. 
- Это ложь, - воскликнула Молли. Джордж и Фред переглянулись, потом посмотрели на родителей. Реакция матери была какой-то странной, что дало парням сомневаться в том, что это не так.
- Госпожа председатель, - обратился к Амбридж Фред.
- Мы бы хотели провести анализ крови на родство, - закончил Джордж.
- Мы поддерживаем желание молодых людей. В этом случае отпадет всякое сомнение в правдивости наших претензий, - заявил лорд Манчестер, поднимаясь со своего места.
- Лорд Манчестер, лорд Монгомери, прошу вас занять места истцов в данном вопросе, - произнес секретарь суда. Двое мужчин прошли вперед. Молли была в ужасе, Артур с трудом сдерживал ее, а Дамблдор что-то говорил. Судя по тому, как она сникла, ей сказали не вмешиваться. 
- Пригласите специалистов из отдела тайн, - Амбридж махнула рукой. Ей доставляло огромное удовольствие то, что сейчас происходило. 
Гарри наблюдал за всем этим со спокойствием удава. В какой-то степени он был рад за своих друзей. Все-таки уйти из этой семьи, прогнившей насквозь, было даром небес. 
Сотрудник отдела тайн появился буквально через пять минут. На зал все-таки наложили заглушающие чары, поскольку уровень шума уже зашкаливал. Джорджа и Фреда попросили проколоть по безымянному пальцу и влить в зелье по три капли своей крови, каждый в свою посудину. Весь зал, затаив дыхание, ждал результата проверки. Прошло минуты три, затем сотрудник вылил содержимое на два пергамента, на которых тут же стали проявляться слова. Пергаменты легли перед Амбридж. Зал замер в волнении, вот-вот будет объявлено, есть ли скелеты в шкафу Уизли или нет. На лице Амбридж появилось торжествующее выражение. У нее появился шанс без каких-либо действий со своей стороны насолить этой семейке, вернее, ее старшим представителям. Рона и Джинни были в шоке, чего не скажешь о Чарли, а Перси вообще не было в зале, он в это время сидел рядом с Сириусом и наблюдает за всем со слегка брезгливым выражением. Он знал о том, что сегодня будет, и был рад за своих единоутробных братьев. Никаких сомнений в том, что их отдадут деду по матери и второму лорду, отцу их настоящего отца, он не сомневался. 
- Не вижу никаких противодействий для удовлетворения иска лордов Монгомери и Манчестер, - провозгласила со сладкой улыбкой Амбридж.
- Это мои дети, - закричала Молли, вскакивая со своего места.
- Надо было думать раньше, когда рожали их от другого, - бросила Амбридж, затем взглянула на двух молодых людей. – В силу вашего совершеннолетия, вы можете озвучить ваши пожелания до того, как будет оглашен вердикт.
Джордж и Фред одновременно посмотрели в сторону людей, которую считали своей семьей и о которой узнали много нелестного еще летом, а теперь еще и это. Молли смотрела на них взглядом «только посмеете сделать что-нибудь не так». Это все и решило, но перед тем как дать ответ, ребята посмотрели на двух мужчин, один из которых как приходился им как минимум дедом. Те поглядывали на парней с надеждой, но довольно сильно скрытой. Но близнецы не были бы близнецами, если бы ее не распознали.
- Соглашайтесь, - еле слышно, почти не раскрывая губ, прошептал Гарри.
- Мы, пожалуй, выберем лорда Манчестера и лорда Монгомери, правда, если нас не будут разделять, - серьезно произнес Фред. Молли вскрикнула, но ее удержал Артур, бросив на парней неприязненный взгляд. 
- Не смейте, - истерично закричала Молли. Артур тоже вскочил, такого он не ожидал. 
- Решение суда – утвердить иск лорда Манчестере и лорда Монгомери, - стукнула молоточком по столу Амбридж с удовлетворенной улыбкой. – В течение трех дней должны быть проведены все ритуалы, по которым мистер Фред Уизли и мистер Джордж Уизли перестанут быть Уизли в полной мере, поскольку ими и не являются по крови. Суд назначает часовой перерыв. Мистера Поттера прошу отвести на обед в отдельную комнату и не позволять ему ни с кем общаться, чтобы не было возможности влияния на него посторонних лиц.
В зале стало тихо. Вот такого точно никто не ожидал. К Гарри подошли два аврора и улыбнулись, предлагая идти за ними. Гарри беспомощно посмотрел на близнецов, затем бросил взгляд туда, где сидели Люциус и Северус, правда, сидели они не рядом. Его взгляд снова выхватил черноволосого мужчину, который, нахмурившись, смотрел прямо на него. Их глаза встретились, но во взгляде мужчины было что-то странное, чего Гарри пока не мог понять. Ему показалось, что мужчина его изучает, но при этом они друг друга уже знают. 
Юноша был доволен, когда его провели в маленькую комнату и оставили одного. На столе был накрыт обед, а у окна стояла тахта, где можно было отдохнуть. Гарри почти ничего не съел, он начал нервничать все сильнее. Хотя остальные слушания прошли довольно быстро, он не думал, что с его делом будет так просто. Будет совсем не просто, а еще этот ненавистный взгляд в его сторону от Амбридж. Мало ли что взбредет в голову этой женщине. Гарри устроился на тахте и незаметно для себя провалился в сон. Он не слышал, как в комнату вошли. Фадж и Лили подошли к спящему подростку, девушка присела на краешек и осторожно отвела с его лица волосы. «Мой сын, мой мальчик, такой хороший, только мой», - улыбка осветила лицо Лили. Они не стали будить его, давая немного отдохнуть, поскольку тоже понимали, что не все будет гладко и также легко, как было до этого. 
Как только Гарри увели, Молли рванулась с места и бросилась к близнецам. Она не собиралась так просто сдаваться. Они были ее детьми, даже если она и считала их шутами гороховыми, но сейчас только они приносили реальные деньги в семью. Знали бы они, что на самом деле значат для этой женщины.
- Отойди, Молли, тебе не стоит иметь никаких отношений с моими внуками, - лорд Манчестер был предельно спокоен, но в его голосе можно было услышать угрозу.
- Ты не посмеешь отобрать у меня детей, - завопила Молли.
- Если ты еще не поняла, я уже это сделал, - Мужчина чуть брезгливо посмотрел на женщину, которая была его дочерью. – Никогда не думал, что моя дочь опуститься до того, чтобы рожать детей не от собственного мужа.
- Ты не..., - Молли никак не могла подобрать слов, чтобы высказать все, что у нее сейчас было в душе, людям, которые отобрали у нее двух сыновей.
- Я предпочел бы, чтобы не ты была матерью моих внуков, но если я не могу общаться со всеми, то уж тех, которых ты родила от Клавиуса, я у тебя заберу. Заседание очень даже хорошо показало, как к тебе относятся эти два молодых человека, - лорд Манчестер окинул дочь полным презрения взглядом. – Теперь я могу быть спокоен за мой род. Он получил наследника, как и род Монгомери и больше не хочу вообще ничего знать о тебе и твоей семье. И запомни, Молли, даже не пытайся приблизиться Джорджу и Фреду. Ты меня знаешь, я слов на ветер не бросаю.
После этих слов мужчина подхватил под руки двух немного ошалевших молодых людей и направился вместе с ним в ресторан при Министерстве, вход куда для остальных Уизли был заказан. Рон и Джинни пытались понять, что только что произошло, но одно они поняли, близнецы каким-то макаром стали богачами и к тому же приобрели титулы. А близнецы теперь знакомились с двумя своими родными дедами. Но на заседание по Гарри они все все-таки в зал вернулись, ведь он был их другом.
- Мистер Поттер, - Гарри осторожно потрясли за плечо. Юноша даже не пошевелился.
- Совсем парень умаялся со всеми этими проблемами, - мужчина покачал головой и, отодвинув женщину в сторону, потряс парня посильнее. – Мистер Поттер, Гарри.
- Что? – зеленые глаза распахнулись. Мимолетная паника и дезориентации тут же скрылись за маской равнодушия. "Вот это самообладание", - восхитился аврор.
- Пора идти в зал, - как можно спокойнее и дружелюбнее произнес аврор.
- Я уснул? – ни к кому не обращаясь, произнес Гарри.
- Да, видать устал сильно. Могли бы тебя и первым отправить, а то пока ждал, чтобы все прошли, мог уже сто раз перенервничать, - покачал головой аврор. – Не понимаю я этих чиновников.
- Их, наверное, никто не понимает, - чуть заметно улыбнулся парень. Аврор оценил его слова и одобрительно хмыкнул. 
За время перерыва зал немного изменили, его расширили и теперь еще довольно много желающих смогли воочию увидеть заседание века. Там где стояли раньше семь кресел для тех, кто стал поводом для этих заседаний, стояло только два – одно для Гарри, второе для защитника его интересов. Перед обоими креслами стоял стол, куда уже установили напитки и фужеры.
Первый ряд кресел во всех трех рядах были заняты претендентами на опеку над Гарри. Сразу напротив кресел Гарри и его защитника сидели Молли и Артур Уизли, рядом с ними неизвестные, а таких лиц было более чем достаточно, несколько кресел вообще пустовало, что означало не приход претендентов. Второй ряд бы пуст, поскольку туда должны будут пересесть те, кто выпал из "игры".
- Заседание суда продолжается. Слушается дело о передаче опеки над несовершеннолетним Гарольдом Джеймсом Поттером. Председатель суда – мисс Долорес Амбридж, защитник интересов несовершеннолетнего Лилиан Феникс, - на этих словах Дамблдор нахмурился, он не знал эту даму, что все же его беспокоило, на остальных можно было хоть как-то повлиять, а имя защитника держалось в тайне до самого суда. Даже ему с его связями не удалось выяснить, кто это будет. Сама Амбридж уже сидела на месте, а после произнесения имени защитника открылась дверь на уровне помоста заседателей и оттуда вышла женщина, пока еще ее не было видно, поскольку тень скрывала ее лицо. Но вот она вышла на свет. В зале раздался приглушенный сдавленный вскрик. У Северуса чуть сердце не остановилось, но и имя было таким же – Лилиан – Лили. Он во все глаза смотрел на девушку, от силы лет двадцати, может двадцати двух – двадцати пяти. Гарри был не менее шокирован, он хорошо изучил фотографии, не заметить столь явного сходства девушки с его матерью он не мог. 
- Мисс Феникс, ваше слово, - секретарь посмотрел на защитника. Девушка устроилась рядом с Гарри, посмотрела на него с улыбкой. У юноши сердце защемило, столько в этом действе было эмоций и чувств. Затем все пропало, и в сторону председателя суда повернулась уже строгая серьезная юрист. 
- Прошу суд пригласить в зал для дачи показаний миссис Петунию Дурсль-Эванс, - Лили была предельно собрана.
- Для дачи показаний вызывается миссис Петуния Дурсль-Эванс, - провозгласил распорядитель. Двое авроров привели нервничающую Петунию. Она бросила быстрый нервный взгляд на Гарри, чуть улыбнулась, но вышло не очень хорошо. 
- Миссис Дурсль, - Лили посмотрела на сестру, пытаясь успокаивая ее взглядом. – Скажите, что вынудило вас отказаться от опекунства над вашим племянником?
- С момента появления Гарри в нашем доме, жизнь моей семьи превратилась в ад. Нет, не подумайте, что это вина Гарри, - тут же смягчила свои слова Петуния. – магия для меня всегда была под запретом, я завидовала своей сестре, обвинила ее в смерти родителей, хотя та была ни в чем не виновата. Для меня магия стала чем-то дурным. Я не могла даже предположить до этого лета, что кто-то мог посметь вмешаться в наши личности и только для того, чтобы мы плохо относились к племяннику.
- Вы хотите сказать, что на вас было наложено заклятие, из-за которого вы не любили своего племянника? – уточнила Амбридж.
- Понимаете, мы действительно плохо относились к нему. Для моей семьи до этого лета Гарри был уродцем, ненормальным, ребенком, от которого не может быть ничего хорошего, - говорила Петуния. Она не могла остановиться, хотя Лили уже несколько раз глазами показала ей не продолжать том же духе. 
- Что именно вы имеете в виду, говоря о плохом обращении? – Амбридж попала в свою среду, она как клещ вцепилась в ситуацию.
- До его поступления в школу и с момента появления в нашем доме Гарри жил в чулане под лестницей, - последовал ответ. В зале стали раздаваться возмущенные крики. – Мы заваливал его работой по у Гарри с четырех лет умеет готовить, он постоянно занимался садом, выполняя все работы, мыл, стирал... Мы никогда не покупали ему вещей или игрушек...
В зале уже стоял такой гомон, что услышать что-либо было невозможно. Одно движение палочки распорядителя и наступила тишина.
- Миссис Дурсль, вы понимаете, что сейчас говорите? – вкрадчивым, елейным голосом спросила Амбридж. 
- Да, я хочу раз и навсегда со всем этим покончить, - кивнула женщина. – Я люблю своего племянника, но я столько лет измывалась над ним по чьей-то прихоти. И мне хотелось бы знать, по чьей. Нас поили зельями, как было сказано после проверки.
- Есть результаты тестов? – потребовала Амбридж. Ей на стол тут же положили папку. Она несколько минут их изучала, затем кивнула. – Миссис Дурсль, к вашей семье не будет применено никаких санкций. На основании эти заключений, - Амбридж постучала пальцем по папке перед собой, - вы находились под влиянием сильных зелий, заставлявших вас ненавидеть племянника. Есть ли у вас какие-нибудь пожелания в отношении Гарри Поттера?
Лили вздохнула свободнее, когда Дурслей решили не трогать. Все-таки Амбридж решила последовать рекомендациям Фаджа. Это радовало. Гарри же пребывал в глубоком шоке. Во-первых, рядом сидит женщина, настолько похожая на его мать, что просто жуть. Во-вторых, какая-то непонятная Амбридж, вполне вроде адекватная, или на нее так подействовали кентавры и Запретный лес? В-третьих, почему тетя решила открыть все? Это же могло навредить ей самой.
- Я хотела бы, чтобы Гарри попал к людям, которые имеют прямое отношение к его родителям, возможно, есть какие-то родственники, даже дальние. Но я хотела бы, чтобы это не были не маги. Гарри принадлежит вашему миру, здесь его место. У нас он уже был, и не так уж счастлив, - произнесла Петуния. Дамблдор заскрипел зубами. Если Амбридж сейчас примет это предложение к сведению, а еще хуже к исполнению, шансы Уизли падают до нуля.
- Спасибо, миссис Дурсль, вы свободны, - кивнула Амбридж, ничего более не сказав. Директор вздохнул спокойнее, шансы снова увеличились.
- Уважаемый председатель, я хотела бы сделать отвод некоторым кандидатам на опеку, - произнесла Лили, вставая с места. Гарри напрягся.
- Прошу, защитник, - сделал разрешающий жест Амбридж.
- Во-первых, семейство Уизли, - четко сказала Лили.
- Что? – Молли была в шоке.
- Обоснуйте, - Амбридж с интересом осмотрела на женщину.
- Во-первых, у этой семьи нет подходящих условий и средств для воспитания единственного представителя древнего рода Поттеров. Не думаю, что они могут вырастить лорда в полном смысле этого слова, - спокойно произнесла Лили. Дамблдор сверлил ее взглядом, но та даже не поворачивалась в его сторону. 
- Как ты смеешь? – Молли не выдержала.
- Миссис Уизли, сядьте, иначе вас выведут из зала, - громко провозгласил распорядитель в зале. Кто-то уже откровенно похихикивал.
- Также, то, что произошло здесь час назад, более чем говорит о том, что данная семья не может претендовать на опеку, - закончила свою речь Лили. Кто-то в зале даже ей поаплодировал. Немало людей имели желание поглумиться над Уизли, а сегодня поводов было более чем достаточно.
- Ходатайство об отводе удовлетворено, - стукнула молоточком по столу Амбридж. Уизли даже не успели пикнуть, как их сопроводили на второй ряд, к их детям. Джинни не могла поверить в то, что только что произошло. Час назад два ее брата стали наследниками лордов и очень богатыми людьми, а теперь они еще и потеряли Поттера. 
Лили продолжила свое "черное" дело. Она настолько успешно убирала кандидатов, что казалось еще чуть-чуть и вообще никого не останется. Дамблдор диву давался такой бульдожьей хваткой хрупкой девушки, слишком похожей на Лили Эванс. Гарри же боялся, что она сейчас и Люциуса отодвинет на задний план.
- Андромеда Тонкс, - назвала следующее имя Лили. Андромеда и не горела большим желанием получить опеку над неизвестным ей мальчиком, но приняла в этом суде участие по просьбе директора. Тот решил подстраховаться, на всякий случай.
- Такими темпами и кандидатов не останется, - выкрикнул кто-то из зала.
- Защитник, вы действительно сильно погорячились, - Амбридж, как она считала, мило улыбнулась. Гарри даже передернулся.
- Простите, председатель, но лучше сразу убрать всех недостойных, - сказала Лили.
- Да, вы же не защищаете его интересы, - со своего места встал Дамблдор. – Кого вы прочите в опекуны для Гарри?
Лили повернулась так, чтобы посмотреть своими зелеными, абсолютно холодными глазами на директора. Тот еле подавил дрожь. Ему сначала показалось, что сходство только внешнее, но и глаза у этой девушки тоже были как у Лили Эванс.
- А вы, профессор Дамблдор, считаете, что мальчик должен жить в условиях, которые не подходят для ребенка его статуса? – вкрадчиво поинтересовалась Лили.
- Вы не думаете о его желаниях, - заявил Дамблдор.
- А вы, значит, думаете? – в глазах Лили промелькнула какая-то тень, очень недобрая, и директор ее заметил. Он перевел взгляд на Гарри, который был совершенно спокоен и смотрел куда угодно, но только не в зал. "Откуда в нем все это?" – задался вопросом Дамблдор.
- Какой статус вы имеете в виду? – секретарь посмотрел на Лили.
- Титул лорда, - ответила Лили, и чуть заметно усмехнулась. У Гарри появилось стойкое мнение, что эта женщина, так сильно напоминающая ему мать, знает, какой именно он лорд. Он еле удержался, чтобы не передернуть плечами. 
- Защитник, мисс Феникс, назовите имена тех, кто, по вашему мнению, должен быть кандидатом на опеку над мистером..., простите, лордом Поттером, - Амбридж усмехнулась. – И обоснуйте свое мнение. 
- Во-первых, Блеки, на правах родственных связей, - сказала Лили и замолчала, давая всем время осмыслить сказанное. 
- Они не родственники Поттерам, - воскликнула Молли.
- Если я не ошибаюсь, миссис Уизли, - Лили повернулась к этой женщине, которую уже терпеть не могла. – То вы в курсе, что лорд Сириус Блек являлся крестным, а, значит, и опекуном Гарри Поттера.
- Преступник не может..., - начала Молли.
- Лорд Блек оправдан по всем статьям и ему выплачена компенсация за незаконный арест и содержание в Азкабане, - предельно спокойным тоном произнесла Лили.
- Что? – почти не слышно сказал Гарри. Он был в шоке, настоящем.
- Не показывай вида, - также тихо, почти не размыкая губ, произнесла Лили, затем громко добавила, перекрывая шум зала, пытающегося переварить услышанное. – Но, надо отметить, что даже после ареста, никто не удосужился снять с него опекунства. К сожалению, нам так и не удалось выяснить, кто же был магическим опекуном мальчика, вернее, присвоил себе это звание, но при этом не удосужился даже поинтересоваться состоянием ребенка ни в годы его жизни у родственников, ни во время всех школьных происшествий. Все это позволяет заподозрить его причастность к влиянию на сердечные отношения к Гарри его родственников. "Да, кто она такая?" – задавался вопросом Дамблдор. Ему эта девушка все больше не нравилась. – "Знает или не знает?"
- Назовите имена кандидатов, - потребовала Амбридж. Дело становилось таким интересным с каждой минутой, что она даже подалась вперед, наваливаясь своей грудью на стол.
- Поскольку Андромеду Тонкс я уже вывела в отвод на основании пожелания миссис Дурсль не отдавать его в маггловское сообщество, остаются две кандидатуры, - Лили замолчала на секунду. Зал ждал. – Беллатрикс Делерия Блек-Лестрейндж и Люциус Абрахас Малфой.
- А причем здесь Малфой? – выкрик из зала.
- Официальный супруг Нарциссы Артемии Блек, - последовал тут же ответ.
- Это все кандидаты? – спросила Амбридж.
- Я прошу отвода кандидатуры Беллатрикс Лестрейндж, как преступницы в бегах, а также приверженки Того-кого-нельзя-называть, - Лили посмотрела прямо в глаза председательствующей женщины. Дамблдор был уже вне себя от ярости. Это девица умело вывела в единственные кандидаты Люциуса Малфоя, что сразу же наводило на мысль о ее подкупе, если она с самого начала была не нанята им, поскольку он, Дамблдор, никогда о ней не слышал. Гарри же был в ауте. Он вообще перестал понимать, что происходит. Но внутри было не спокойно, и он никак не мог понять, к чему это относится – к тому, что происходит сейчас перед его глазами, или еще к чему-то, что сейчас от него скрыто. 
- Отвод удовлетворен, - стукнула молоточком Амбридж. Совесть у нее все-таки была, отдавать Мальчика-который выжил в лапы сумасшедшей она не собиралась, но до нее дошли слухи, что Поттер и Малфои спелись, а хорошей жизни ему она тоже не желала, хотелось мести, пусть и маленькой, но мести. – Есть еще кандидаты.
- Есть один, - кивнула Лили, она не успела больше ничего сказать, как молоток в руке Амбридж опустился на стол, оглашая вердикт. 
- Суд принял решение. Опеку над лордом Гарольдом Джеймсом Поттером передается кандидату, имя которого сейчас произнесет защитник интересов несовершеннолетнего мисс Феникс, - громко выдала Амбридж.
- Курица безмозглая, - процедила Лили, зло глядя на женщину, которая сейчас спутала все карты. – Ты хоть понимаешь, что только что сделала?
Гарри с удивлением посмотрел на своего защитника, но даже он не ожидал услышать имя, которое через секунду сорвалось с губ женщины, так похожей на его мать. Но одновременно с этим случилось и еще кое-что, что заглушило для него восприятие того, что происходило в зале. В один момент со словами защитника с его губ сорвалось тихое.
- Гермиона.
- Томас Марволо Риддл, он же Темный лорд Волдеморт, - провозгласила Лили имя того, кто получил опеку над ее сыном, но краем ухо она услышала, что сказал Гарри, и повернулась к юноше. В зале висела мертвая тишина. Северус и Люциус вскочили со своих мест, а Гарри стал медленно сползать со стула, все еще шепча с отчаянием.
- Гермиона, Герми, Миона..., - мир перед ним померк.
- Повторите, защитник, - пропищала Амбридж.
- Неужели ты не могла дослушать? - выкрикнула Лили зло. - Ты, идиотка, только что отдала Гарри Поттера, Мальчика-который-выжил, Мессию магического мира в руки его злейшего врага – Волдеморта. И сделать теперь ничего нельзя. Вердикт уже вступил в силу!