Джинны не только в лампах живут...

Часть 1

Помещение в каких-то шоколадных тонах, куча богатеньких шизиков, повёрнутых на раритете до такой степени, что кажется, будто они мать родную отдать готовы, лишь бы кто другой не получил ложку для десерта в Викторианском стиле. Никому из вас не было интересно, куда они потом всё это девают? Вряд ли едят этой самой ложкой клубничное варенье. Наверняка она у них просто лежит на полочке под семью замками.

Хосок никогда не понимал таких людей. Также он сейчас совершенно не понимал, что он здесь делает. Ах да, это же всё его друг, знающий о его нелюбви к подобного рода сборищам, и тем не менее загадавший ему сходить на аукцион и без трофея не возвращаться. Всё-таки играть в карты на желания с самим Мин Юнги — весьма опасная затея. Можно попасть в лапы ценителей старья, а если уж осмелишься подать голос, когда кто-то из них уже почти получил заветную вещицу... Хотя именно этим и занимался Хосок. Только аукционист произнесёт: «... два», — парень поднимает руку со своим номером и называет сумму немногим превосходящую ту, что была до этого. Как же ему нравится наблюдать за тем, как меняется лицо очередного шизика, как он посылает грозные взгляды в сторону парня, расслабленно сидящего на своём месте.

Пару раз повысив ставки, Хосок обычно замолкает и отдаёт очередную рухлядь желающему.

Вот очередь дошла до какой-то вазы кого-то там. Кремовый фарфор с узорами, цвета морской волны, блестящими в свете ламп. Ваза, конечно, понравилась парню, но отдавать за неё всё своё состояние он не собирался. Впереди ещё порядка десяти лотов, ещё будет что-нибудь попроще и подешевле.

-... два, — произнёс аукционер, вырвав тем самым Хосока из своих мыслей.

Парень поднял руку и по обыкновению назвал большую сумму. Бабулька, зло сверкнув глазами, снова повысила ставки. Но и Хосок не думал отставать.

И вот, когда он уже поднял руку последний раз, собираясь отдать уже старушенции эту вазу, бабулька просто не ответила. Вот тут Хосоку стало по-настоящему страшно. Неужели никто больше не повысит ставки? А ведь парень последний раз назвал почти всю сумму, которой располагал. Хорошо, что эти деньги у него не последние, далеко не последние, и ночевать на улице в обнимку с вазой ему не придётся.

Именно так и утешал себя парень по дороге домой, недовольно поглядывая на злополучную вазу. Радовало только то, что она идеально впишется в интерьер. Будет стоять где-нибудь в углу. Может даже парень будет хранить в ней носки. Ну, а что, разве вам не хотелось иметь носочницу, стоящую примерно столько же, сколько и ваша почка? Хосок, например, всю жизнь о таком мечтал.

— Чёрт, какая же она пыльная, фу, — закашлялся парень, когда нечаянно подул на крышку и ему в лицо полетели клубы пыли. — Когда её последний раз протирали, при том самом мужике, который её заказал, что ли?

Почертыхавшись ещё пару минут для приличия, обладатель пыльной носочницы пошёл за тряпкой. Не хватало ещё, чтобы у него аллергия на пыль началась. Интересно, как дела обстоят внутри?

Через десять минут ваза была совершенно чистой. Ну, по крайне мере, парню так казалось первые две минуты, пока он наблюдал за результатом своей работы и мысленно хвалил себя.

Но потом ему в глаза бросилось какое-то пятнышко. То ли пятно, то ли трещина, то ли ещё что, но это портило весь вид, так как находилось прямо на рисунке, на котором была изображена какая-то женщина с облачком пара вместо ног. Вообще, рисунок довольно красивый, но это пятно всё портит.

И сколько Чон его ни тёр тряпкой, эффект нулевой. Тогда на помощь пришёл рукав, но когда и это не помогло, парень попробовал поскрести ногтём, а потом протереть рукой.

Только вот он ну никак не ожидал, что после этого нехитрого действия гостиную зальёт мягким светом, того же цвета, что и узоры на вазе. А когда из вазы показалась девушка с дымкой вместо ног и в странном восточном костюме, мог поклясться, что у него в голове заиграла всем известная Арабская ночь*. А когда до него дошёл окончательный смысл того, в чём смысла нет, готов был в обморок упасть.

— Чего изволите, хозяин? — не сказала, даже пропела девушка своим ангельским голосом.

— Чего?

— Чего надобно, старче? — интонация изменилась, как и выражение лица девушки. Если до этого оно выражало покорность, то сейчас призрак, как её уже успел окрестить в своих мыслях Хосок, откровенно насмехалась над бедным парнем.

— А?

— Желание загадывай, олух, — уже сердито воскликнула девушка.

— Ты кто?

— Пресвятые тапки Цезаря, неужели не догнал?

— Кого?

— Ясно. Ну, никого я тебе не напоминаю? — по правде, её кожа, отливающая голубым и дымка вместо ног наталкивали на определённые мысли абсурдного характера. Но озвучивать их парень не спешил. — Да джинн я, джинн, — устав позировать и ждать, когда до «хозяина» дойдёт, произнесла она.

— Джинн?

— Да. Давай уже загадывай своё желание и разойдёмся по-мирному.

— Одно? — удивился парень.

— Да.

— А не три?

— Да хоть сто, просто всем джиннам было влом исполнять столько желаний, поэтому и придумали эту байку про три желания. Не понимаю, почему именно три, одно ведь куда удобнее. Стоп! Ты специально?

Смекнув, что язык у девушки явно без костей, и у него оказывается «безлимит», парень поначалу обрадовался. Но потом задался вопросом, а не сошёл ли он с ума? Однако верно рассудив, что даже если это сон или галлюцинация, хуже не будет, задумался над первым желанием. Безусловно он мог загадать всё, что душа пожелает, но он хотел чего-то особенного. Того, что ему действительно нужно.

— А исключения есть?

— Исключения?

— Ну, там, то, чего ты не можешь... — под конец Хосок уже шептал, наблюдая, как девушка медленно, но верно закипает. У неё даже лицо покраснело, а кулаки сжались.

— Я? Чего-то не могу? Думай, что и кому говоришь, жалкий смертный, — смерила Чона высокомерно-сердитым взглядом, сложив руки на груди. А затем, поняв, что только что ляпнула, стукнула себя по лбу и пообещала испепелить «жалкого смертного», что уже успел узнать про все уловки ленивых джиннов.

— А почему не лампа? — желание в голову так и не пришло, зато пришёл очень интересный вопрос.

— Это всё, что ты хочешь узнать? Серьёзно?

— Ну, да. Желание я ещё успею загадать.

— Всего одно? — с надеждой посмотрела на парня.

— Я подумаю, — теперь пришла его очередь высокомерно смотреть на джинна, самодовольно ухмыляясь.

— Бука, — надулась девушка. А по ней и не скажешь, что ей добрая пара-тройка сотен лет. Выглядит она даже младше Хосока, что уж говорить о её поведении. — Потому что это бредни Диснея.

— Ты и про Дисней знаешь? — удивился парень.

— Я из вазы, а не из деревни глухой. Я знаю всё об этом мире. Тем более, я же не сижу в вазе целыми днями. Я там вообще не бываю никогда. Это своего рода дверь в мир людей.

— Вау, — только и мог сказать Чон. — А как тебя зовут? А сколько тебе лет? А где ты живёшь? О! А ты ведь можешь превращаться в обычного человека? — завалил вопросами бедную девушку.

— У меня очень оригинальное имя, — с сарказмом произнесла джинн.

— Джина что ли? — изогнул бровь.

— Бинго! — щёлкнула пальцами. — Про возраст спрашивать у девушек — неприлично. Живу я где захочу. Пока в одном городе день, я гуляю по нему, а когда наступает ночь, перемещаюсь в другой, в котором будет утро. Так и живу.

— А как же ты спишь?

— Джинны не спят, — пожала плечами. — Превращаться могу, иначе как бы я гуляла среди вас?

— Отпад, — восхищённо выдохнул парень.  

*опенинг из Алладина :з
Хотела сделать мини, состоящий из одной главы, но что-то как-то не получилось. Будем надеяться, что не заброшу с: