Страшные истории

Встреча на опушке

Дело было в начале 50-х годов. Брат моей бабушки, электрик по образованию, вернувшись с войны, был просто нарасхват — людей не хватало, страну отстраивали из руин. Так что, поселившись в одном селе, он фактически работал за трех — благо, находились населенные пункты близко друг от друга, ходить-то в основном приходилось пешком… Торопясь, идя из одного села в другое, он часто срезал дорогу через небольшой лесок, скорее даже посадку. Особенно приятно это было делать весной и летом, когда расцветала зелень, и природа просыпалась. Парень, порядком уставший за день, замедлял шаг и с удовольствием вдыхал запахи жимолости, мечтал о будущем…

Однажды — было это утром — он шел через вышеописанную лесополосу. Стояла удивительно хорошая погода, солнце светило вовсю, поэтому молодой человек ничуть не удивился, увидев, что на опушке играют дети. Их было семеро — мальчики и девочки в возрастном диапазоне где-то от пяти до десяти лет. Сгрудившись в кучу, они склонили над чем-то головы, только одна девочка, отойдя чуть в сторону, аккуратно и медленно собирала цветы. Она первая подняла от земли глаза, внимательно посмотрела на внезапного пришельца и, не сказав ни слова, продолжила свое дело.

В принципе, ничего странного в этом зрелище совершенно не было, и парень хотел уже пройти мимо, но что-то все же заставило его приблизиться к молчаливым ребятишкам поближе. В своем рассказе он говорил позже, что насторожила его именно эта странная, несвойственная для большого скопища детей тишина. Увиденное он не сразу понял — только минут через пять до него дошло, что дети играют в похороны! На траве перед ними лежала большая и не новая пластмассовая кукла в грязном белом платье, аккуратненько так расположенная на большом квадратном пестром платке. По всему «телу» кукла была убрана цветами, голову тоже украшал венок из цветов, в головах догорала настоящая церковная (!) тоненькая свечка, на глазах лежали два древесных листочка… Рядом с совершенно аналогичным подходом был расположен пупс. Дети молча смотрели на эту картину, временами почему-то дружно вздергивая головы к небу, тщательно в него всматриваясь… Поодаль зияли в земле две вырытые ямки, долженствовавшие обозначать, видимо, могилы.

Совершенно обалдевший парень молча наблюдал, как девочка, что собирала цветы в стороне, подошла к пупсу и принялась украшать его. Потом, наконец, обретя дар речи, молодой человек почувствовал, что, как взрослый, должен вмешаться и как минимум спросить, кто подсказал такую странную игру.

— Ребята, вы откуда? И что это вы делаете?

«Ребята» все так же молча уставились на него. В лесу щебетали птицы. Парень внезапно почувствовал, что ему, фронтовику, прошедшему войну, очень страшно. Необъяснимый страх взялся из ниоткуда и грозил овладеть его сознанием…

— Вы чего молчите, а? — храбрясь, произнес он. — Вы из той деревни, что ли? Это что за игры такие? Вот я учительнице…

Договорить он не успел — девочка, собиравшая цветы, посмотрела на небо, а потом, внезапно повернувшись спиной, проговорила неестественно низким голосом, обращаясь к остальным:

— Скорей закапывай, а то опять начнется!

Остальные дети тут же медленно, абсолютно игнорируя пришедшего, подхватили подстилку с убранной цветами куклой и торжественно поволокли ее к вырытой ямке. Молодой человек, проводив их взглядом, заметил несколько симметричных холмиков, расположенных за этой ямкой. На некоторых из них лежали цветы…

Уже отдаляясь от опушки, он продолжал недоуменно оглядываться — страх все еще не отпускал. Добравшись до деревни и починяя проводку в продмаге, он решил прояснить ситуацию и невзначай спросил у немолодой продавщицы:

— А что это у вас за место на опушке? Как выйдешь из посадки? Там какие-то…

Он искренне радовался потом, что его перебили, не дали договорить, а то бы ходил всю жизнь «в сумасшедших».

— Ой, вы там ходите, да? Кладбище там, уважаемый! — охотно откликнулась женщина, пережившая всю войну в родном селе. — Детей похоронили. Не местных, не наших… Получается — шел в начале войны эшелон по нашей ветке. А там полон вагон детей, видимо, пионерлагерь или детдом перевозили. Документов так и не нашлось. Разбомбили его, бомбежки тогда круглосуточно почти были… Ну, нашли их на путях, в основном — каша сплошная, не разберешь, где руки-ноги. Но кого можно было еще вытащить — повытаскивали, похоронили по-людски. Такой ужас! Что война проклятая наделала! Да вам ли не знать…

Она помолчала и добавила:

— Вы знаете, никак не забуду — у некоторых в руках игрушки были, так и хоронили, пальцы-то не разжать… А до своего кладбища донести — страшно было, и так бабы, которые могилки рыли и тела переносили, все время боялись, что опять бомбить начнут. Так и орали друг другу все время: «Скорей закапывай — а то опять начнется!».