Тот, кем ты должен стать.

Черные полосы

Думаю, если бы мы хоть на минуту закрывали глаза, если бы мы не боялись их закрыть, если бы мы не прятали это так, что и сами позабыли, если бы мы знали...
- Он снова бросил в меня мертвым жуком, что за мерзость! Разве так тяжело понять, что я не хочу играть?
- Ой, да брось. Ты же знаешь, что он не хотел тебя обидеть. Да ты и сам виноват.
- Я?!?
- Ну а что : делаешь из себя мистера Мистика. Да ты белая ворона! Уж извини, но это так.
- Я и не обижаюсь... Наверное мне пора. До встречи, Джастин.
- Валяй. - Синий ушел, так и не узнав, что у меня снова было ведение.
И вообще, сегодня он совсем и не синий, а с фиолетовыми крапинками, но стал бы я это говорить вслух? Иду домой. Хочу поскорее оказаться в месте, которое так и не обследовал прошлой ночью. Что-то тогда разбудило меня. Ох, Боже, не дадут мне покоя - нигде! Эти мысли сейчас пробуравят дыру на моем затылке. И почему меня все считают белой вороной, как сказал Синий? Ведь Желтый ничего не понимает, ничего. Как и все вокруг.
Захожу в дом : он почему-то открыт. Быть может, мама снова накупила 5 пачек шоколадных шариков, вот и не смогла запереть дверь занятыми руками. Снимаю дырявые кеды и аккуратно ставлю их на именнованный коврик. На кухне слышен телевизор. Это мама.
- Мама, я дома!
- Ох, Рой! Ты сегодня совсем рано, опять не захотел играть с одноклассниками?
- Ма, да нет. Домашки задали очень много, а ты сама знаешь, какой я ответственный.
- Ох, мой малыш, - подходит и обнимает меня. - Если вдруг тебя кто-то захочет обидеть... То я, я оторву ему шею! Так и знай. Я не дам им тебя обидеть. Ты ведь такой чувствительный у меня.
- То что с чувствами у меня все в порядке, это ты права. У тебя как раз за последние несколько часов моего отсутствия поменялся фон, что это за черные полосы?
- Ты опять за свое. Когда ты последний раз пил таблетки?
- Ай! - Быстрым шагом отметаю от себя волны маминых потоков. И запираюсь у себя в комнате. Мамины возгласы еще слышны, даже палец дрожит от ее напряжения. Как бы мне хотелось ее сейчас обнять, но это будет противоречить всем моим образам, созданными годами.
Сумку на пол, на столе несколько кружек, от которых жутко воняет - сок, видимо, прокис. Закрываю глаза. Уши закладывает, ноги становятся еще тяжелее, в груди давит бугор, с рамером всех моих нынешних поражений, глубокий вдох, и... Фуууух,  мне сразу становится так легко. Теперь я могу быть самим собой, не боясь за последствия. Спустя две минуты приходит видение, повторяющиеся около полуторасотни раз, быстрых раз. Это как секунда на раз. И вот я в том месте, откуда в прошлое воскреснье так постыдно убежал.
Слышны только отголоски фраз, а птицы исчезли. Странно, учитывая то, что в прошлый визит они здесь были и даже пытались что-то рассказать мне, как и подобается лесным чащам в этих краях. Здесь стало совсем пусто : ведь я трачу все свои силы на разглядывание людских потоков. А, нет! Вижу. Я вижу его, да? Это ли не он? Он. Хрумкая по нераспустившимся колокольчикам, скачет Стэн. Он, как оповещатель добрых вестей, должен знать, что сегодня я настроен нерешительно и здесь только потому, что снаружи мне очень одиноко. И вот. Стэн уж заметил меня. Даже рукой начал махать. Иногда его безумный оскал и беззаботная улыбка пугает меня. Как и сегодня.