Banlieue [Larry Stylinson]

quatre.

Я вспоминал наше с Джоанной свидание, ее поведение, ее манеру говорить. Она выглядела точно как те дамы из женских сериалов с длинными, тонкими сигарами, в мягких шелках или полушубках. Сегодня она замотала свои волосы платком, скромно оделась, не могла встать с дивана. Она медленно умирала и держала это секрет в себе, потому что хотела лучшего будущего для сына. Комната Луи была пустой.

– Я умираю, Гарри.

Привезенная из-за моря неизвестная болезнь очень медленно разрушала организм Джоанны, съедая ее изнутри. Она заразилась от одного из больных, когда делала ему укол. В больнице помогать ей не собираются, так как они ничего не знают об этом вирусе, об этой смертельной заразе. Джоанне дали всего месяц, но ее состояние ухудшается куда быстрее. Через день она уже не смогла встать с кровати, я заботливо помог ей справиться с водными процедурами. В тот день она уже не ела. Следующее утро она провела с Дори, не имея возможности говорить. Только шептать, совсем неразборчиво. Я думал о том, как мог бросить ее одну. Я съездил в больницу. Все, что могли предложить они: инвалидное кресло и зарплату на неделю раньше. Мир чертовски несправедлив. Дори пришлось спать вместе с Джоанной, ведь та задыхалась во сне и давилась собственными внутренностями. Я был очень огорчен таким раскладом вещей, выпивал по полбутылки вина каждый день. Проводил время в комнате Луи. Спал на его кровати. Временами заглядывал в комнату Джоанны. Утренняя почта пришла вовремя.

– Мистер Стайлс, вам конверт, – Дори протянула письмо. Я взял его, открывал на кухне.
Запахло вишней, цветущими лилиями. На конверте было указано имя Луи.

«Гарри, Гарри, Гарри…

Мой почерк может быть тебе не понятен, или мои ошибки будут уничтожать твои глаза, но я пишу это письмо. Сидя в своей новой комнате в квартире, посреди этого огромного Парижа. Мы только что приехали. Бартоломью очень угрюмый и злой. Слава богу, в моей двери есть щеколда. И я начинаю это письмо вот так, потому что это первое, что пришло мне в голову и переписывать его я не собираюсь. На самом деле, я засыпаю, у нас уже довольно поздно, и может быть я допишу письмо завтра. А может вообще не допишу. А может разорву его на кусочки прямо сейчас. Я не знаю, что и сказать тебе. Просто хочу, чтобы ты знал, что я помню тебя. И я скучаю. И я люблю тебя. Только не давай это письмо маме. Я позвоню ей. Но тебе я хочу отправить письмо. Потому что это романтично. И еще я хочу, чтобы ты знал, что я не люблю Бена. Он черствый, очень агрессивный и неприятный. Я люблю только тебя. И я надеюсь, что ты любишь меня тоже. Не уезжай в Америку. Я вырасту и выйду за тебя замуж. А еще я хочу, чтобы ты рисовал только меня. Не рисуй никого другого. Я люблю тебя.