Вчера меня не стало

Часть 26

Кто-то звал меня по имени. Голос был едва слышен, но с каждой секундой набирал силу, пока в конце концов не превратился в молот, ударяющий по ушам и грозившейся порвать барабанные перепонки. Я открыла глаза.

    Повсюду было темно. Сначала в голову пришла безумная мысль, что я ослепла, но затем тьма начала рассеиваться по мере того, как к ней привыкали глаза. Я шумно сглотнула и огляделась по сторонам.

    Справа от меня, прямо на земле, свернувшись калачиком, лежал Гриша, а рядом с ним полулежала Маргарита, прислонившись спиной к стволу дерева и обнимая мальчика одной рукой. Я повернула голову налево, ища Алексея, но там никого не оказалось. Гриша что-то пробормотал во сне, и я вздрогнула. По всему телу прошла неприятная дрожь. Я почувствовала тянущую боль внизу живота. Казалось, мочевой пузырь разорвется, если в ближайшие несколько минут мне не удастся его опорожнить. Я пошевелилась, желая встать, но не тут-то было: из-за неудобной позы, в которой я заснула и, судя по всему, проспала несколько часов, все тело онемело и не хотело меня слушаться.

    Я вспомнила, что меня разбудило. Голос. Чей-то голос, который звал меня по имени так же, как звал дома несколько дней назад. Или это было только вчера? Сейчас я не слышала ничего, кроме посапывания Маргариты и тихого бормотания Гриши, и постаралась убедить себя, что мне почудилось, а затем перевела взгляд на мальчика. Грише, наверное, тоже снился кошмар. Я напрягла зрение и сквозь темноту разглядела озабоченное и испуганное выражение, застывшее у мальчика на лице. Он будто бы что-то отчаянно вспоминал. Что-то, что могло спасти ему жизнь. Сначала я хотела разбудить его, но затем передумала. Если растолкаю его сейчас, сделаю только хуже – не факт, что он потом сразу заснет, а нам всем нужно было хорошенько выспаться. Одновременно мне не хотелось оставлять Гришу наедине с его кошмаром. Казалось, я начала испытывать к нему некую симпатию. Да и лицо Маргариты, наполовину скрытое от меня чернотой и упавшими на лоб короткими темными волосами, уже не было для меня столь отталкивающим, коим являлось раньше. Они рисковали собой ради меня. Разве кто-то мог ставить под угрозу свое существование, пусть даже и после смерти, ради такой, как я? Мысли подобно этой одновременно грели и терзали мою и без того искромсанную душу. Мелкую душонку.

    Я рывком встала на ноги, игнорируя резкую боль во всем теле, лишь бы избавиться от приносящих еще большие страдания размышлений, и принялась размахивать руками и ногами, чтобы восстановить циркуляцию крови в онемевших конечностях. Кожу защипало, будто бы тысяча комаров вдруг решили усесться на мое тело. Я поморщилась и попыталась ступать как можно тише. Звук каждой треснувшей под моим весом сухой ветки был подобен выстрелу.