«Вы только посмотрите на них, да они точно женаты!»
«Боже, какие они милые»
«Как они до сих пор не засосались?»
После прочтения последнего на лице Коула выползает ехидная насмешка.
Похожие комментарии под постами с их с Рейнхарт фотографиями стали появляться все чаще, и, конечно, это не оставило их обоих без внимания: Спроус частенько показывал Лили подобное, и они беззаботно смеялись.
— Смотри, Лили, — парень пролистывает ленту и, остановившись на нужном, протягивает телефон девушке. Та наклоняется и вглядывается в экран. — Как думаешь, если мы, как тут сказали, засосемся, это поднимет наш рейтинг в инстаграме?
Рейнхарт слегка краснеет и отстраняется.
— Можешь проверить это, — улыбается она, опуская взгляд на чашечки с кофе, за которыми они вместе сидят этим утром. — Только не впутывай меня в повышение своей популярности.
Коул по-свойски слегка поднимает уголки губ и опирается головой на руку.
— А кого впутывать? — интересуется он, кладет телефон на столик и отпивает содержимое своей чашки. — У нас с тобой уже есть хоть и незначительный, но все же опыт.
Блондинка в удивлении приподнимает бровь:
— Даже не хочу представлять, с кем у тебя этот опыт был значительным, — произносит она с ноткой сарказма в голосе. — А наши с тобой поцелуи не считаются.
— Почему не считаются? — Спроус сжимает губы в полоску и улыбается.
— Да потому, что это были простые касания губами.
— Ты меня недооцениваешь, я...
— Все, все! Не надо говорить об этом, — Лили делает акцент на последнем слове и скрещивает перед собой руки, всем своим видом указывая на протест в сторону такой темы для беседы. Тем более, ей неудобно говорить об этом с ним.
Он издевается над ней, когда показывает такие комментарии, а затем еще и преспокойно обсуждает их с ней! Потому что ей ну совсем не смешно: когда они говорят об их совместных поцелуях, у нее появляется немножко непонятное желание сделать это прямо тут, не глядя даже на то, что сейчас не время съемок сцен их поцелуя или еще что-то такое, где это было бы уместным.
Хотя их поцелуи, в принципе, нигде неуместны, кроме как в сериале и их разговорах.
Парень отвлекается на уведомления, от которых вдруг взвизгивает его телефон, и Рейнхарт безнадежно вздыхает, осматривая его с самым заинтересованным взглядом, каким только можно. Она постоянно твердила себе: «Не надо так делать, Лили», но сама себя не слушала и долгими мгновениями пялилась на Спроуса, иногда даже облизывая пересохшие отчего-то губы.
После недолгого молчания парень снова поднимает голову:
— Ты знаешь, что в нормальных поцелуях я орудую вот этим? — брюнет показывает девушке свой язык. — Не, не знаешь.
Она лишь молчит, глотает горячий кофе, затем облизывается и кусает губы.
Господи, думает Спроус, косясь на язык девушки, ты что творишь?
Мозг Коула отключается на слишком, кажется, долгую секунду, и к щекам приливает кровь, он заливается краской вплоть до пальцев рук и даже не узнает в этом смущающемся от такой ерунды идиоте себя.
В последнее время брюнет нередко подлавливал себя на том, что его взгляд уж больно часто падает на ее губы. Он палился даже перед камерами и журналистами, и это не оставалось без внимания фанатов, которые закидывали их аккаунты в сети фразочками, гласившими о том, что «на самом деле у них есть дача за городом и ребенок с большими зелеными глазами», от чего его, Коула, бросало в истерический хохот.
Их взгляды пересекаются, и тогда Рейнхарт продолжает разговор:
— Это да, совершенно не представляю, для чего это, — Лили также демонстрирует свой язык Коулу, — в поцелуях.
— Тогда… — голос Спроуса резко понижается. — Может, тебя научить пользоваться им?
