Мои миры, твое отчаяние. Танец третий.

Глава 27. Медиум.

Гарри носился над полем едва ли не быстрее бладжеров — скорость его метлы была просто пугающей. Воздух необычайно пьянил. Адреналин кипел в крови, пронизывал каждую клеточку тела, наполняя его от и до своей бушующей энергией. Эйфория затмевала все, и Поттер надеялся только на одно: что Крам как можно позже поймает этот мерлинов снитч. Гарри не хотел уходить с поля. Не сейчас.

Он всегда любил квиддич. Острое наслаждение от игры, бешеный азарт, желание победить во что бы то ни стало и искренняя вера в то, что у него обязательно получится. Бороться до последнего: одному или вместе со всеми.

Квиддич для Крама был сродни профессии, в которой он полностью выкладывался. Так же относились к своей специальности целители и авроры: с трепетом и верой, что они занимаются нужным, необходимым для общества делом. Гарри же полностью проникался игрой, растворялся в ней до последней капли. Для него это был способ забыться, отдаться чему-то и выбросить все мысли из головы. А еще ему нравился риск — именно поэтому он закладывал опасные виражи и срывался с огромной высоты вниз без какого-либо страха. Это был его квиддич, его игра, немного самоубийственная, по мнению некоторых, но только так Гарри мог дышать полной грудью.

Ему было безразлично гнаться ли за маленькой золотой точкой по всему полю, чтобы потом победно сжать в кулаке маленький мячик с трепещущими прозрачными крылышками; нестись ли к кольцам соперника, прижав к себе легкий квоффл с чуть с шероховатой поверхностью, которая всегда приятно скользит по ладоням перед тем, как сорваться вперед; или же стоять на воротах, пытаясь предугадать действия противника. Не меньшее удовольствие Гарри доставляло удовольствие летать над стадионом с битой наперевес, стремясь угнаться за бладжером, чтобы потом одним ловким ударом отправить его в игрока соседней команды и начисто снести того с поля, словно шахматную фигуру, потерявшую свои позиции.

Загонщик уничтожает и защищает одновременно. Поттер понимал, что с легкостью может кого-то покалечить, но это не внушало ему страха и не замедляло на поле. Квиддич был очень опасным спортом и все, кто соглашался играть, изначально знали, на что подписывались. Никто никого не собирался щадить. Ты или победитель, или проигравший. В игре не было условностей, единственное правило — никакой магии на поле. И все. Полная свобода действий, и Гарри ею пользовался.