Doomed. With the hope of happiness ... | Larry Stylinson

Sixteen

— Я гей, ясно тебе?! Гей, и мне плевать на то, нравится тебе это или нет. Это так, и я не могу изменить себя, я не хочу себя менять, — орал я.
С каждым моим словом отец краснел все сильнее, его глаза налились кровью, а ладони сжались в кулаки. Еще чуть чуть, и он был готов взорваться.
— Мне плевать! — закричал отец, удивляя меня этими словами, — Ты можешь продолжать подставлять свою задницу кому угодно, я всегда знал, что ты чертова шлюха, но только после того, как ты сделаешь этой дрянной девчонке предложение!!!
— Я сказал тебе, что не буду делать этого, как ты не можешь понять?! Я не люблю ее, и не собираюсь губить свою жизнь, только из-за того, что тебе так хочется!!! Хоть раз в жизни, не будь эгоистом и прими меня!!! Прими мой выбор!!!
— Ты думаешь, что я приму тебя? Ты правда настолько туп? Я ненавидел тебя с того самого дня, как ты появился на этот чертов свет! С того самого дня, как ты убил ее!!!
— Как... как ты смеешь, — его слова били в самое сердце, — как ты можешь говорить такое?!
— Ты убил ее, — кричал отец, — и ты знаешь это!!! А теперь ты заявляешься сюда и говоришь, что ты чертов пидор! Твоя мать умерла, ради того, чтобы ты появился на свет, и это было напрасно! Ты порочишь ее память! И у тебя есть лишь одна возможность, Луи, — он буквально выплюнул мое имя, — или ты уходишь и мы оба делаем вид, что этого разговора не было, или у меня больше нет сына...
— Не могу поверить, что ты сказал это! — слезы уже подступали к горлу, но я не мог показать ему своей слабости, — Это ты порочишь ее память!!! Ты, а не я!!! И да... у тебя больше нет сына, — уже более спокойно ответил я, — я не хочу иметь ничего общего с таким уродом, как ты!
И после этих слов он схватил меня за горло и со всей силы ударил о стену, выбивая из моих легких весь воздух. Я начал задыхаться, но прошипев, о том, как он ненавидит меня, он занес кулак и со всей силы ударил меня по лицу, расслабляя хватку на горле. Скатившись по стене и пытаясь, как можно скорее наполнить свои легкие кислородом, я не заметил, как он снова замахнулся, ударяя меня кулаком, а потом и ботинком, заставляя меня взвыть от боли.
— Убирайся отсюда! — кричал он, — Убирайся вон, чтобы я больше никогда не видел тебя! Я уничтожу тебя! Сделаю так, чтобы ты загнулся в подворотне, чертов неблагодарный ублюдок!

С трудом поднявшись на ноги, я со злостью посмотрел на отца, пытаясь передать взглядом, как сильно презираю и ненавижу его. И прежде, чем уйти, я плюнул ему прямо в лицо и постарался, как можно скорее свалить из этого злополучного дома. Гарри встретил меня у ворот, сразу же притягивая в объятья. И помогая дойти до машины. Парень усадил меня на пассажирское сиденье, а сам сел за руль.
— Боже, Лу, у тебя кровь, — причитал Гарри, заводя в машину и трогаясь с места, — Луи, где он бил?! Нам нужно в больницу, чтобы удостовериться в том, что у тебя нет серьезных повреждений или что-то типа того...
Гарри продолжал что-то бормотать, когда до меня наконец дошло, что только что произошло. Мне было плевать на его угрозы, на все о чем он говорил кроме... кроме того, что он сказал о ней... сказал, что я убил ее... Адреналин из моей крови выветрился и я не мог понять, что происходит со мной. Потому что я не хотел, но слезы потекли из моих глаз, а из груди стали вырываться рванные всхлипы. Гарри заметив это, тут же замолк, останавливая машину, и притянул меня в объятия.
— Эй, все хорошо, все уже позади, Лу, — тихо бормотал он, успокаивающе поглаживая мою спину.
— Нет... Он... Он сказал... — всхлипывал я, — сказал, что это моя вина... И, Гарри, он прав. Я убил ее, это все моя вина, — сильнее прижимаясь к парню бормотал я, — если бы меня не было, она осталась бы жива. Это все моя вина, Гарри. Если бы не я, мама была бы жива...
— Нет, нет, нет, Лу, — отстраняясь от меня и бережно поднимая мое лицо, чтобы я мог взглянуть в его глаза, начал Гарри. — даже не смей говорить такое. Ты не виноват. — я снова начал всхлипывать, — Луи, ты слышишь меня?! Ты ни в чем не виноват. Как он мог сказать такое?
Гарри снова сильно прижал меня к себе, не обращая внимание на то, что слезы смешавшиеся с моей собственной кровью, стекали на его светлый джемпер, оставляя на нем следы. Ему было все равно на это, потому что в тот момент он пытался привести меня в чувства, показать, как дорог и важен я для него, и как мой отец был не прав. И в тот момент я поверил ему. Я тонул в его теплых объятьях и его зеленых глазах. В тот момент это единственное, что было нужно мне. И спустя какое-то время, которое показалось вечностью, я стал приходить в себя, заметив это, Гарри отстранился и снова завел машину. Всю дорогу до общежития, он оглядывался, проверяя, в порядке ли я.
Не помню, как мы вышли из машины или как дошли до комнаты. Помню лишь, как лежал на узкой кровати, прижимаясь к Гарри, который покрывал поцелуями мой лоб, шепча успокаивающие слова. Помню, как нежен он был тогда. Помню, как почувствовал, что стена, которую Гарри выстраивал вокруг себя рухнула и он впустил меня в свое сердце. Помню, с какой нежностью и любовью он смотрел на меня, прежде, чем я уснул...
На следующее утро, я проснулся от аромата кофе, разносившегося по всей комнате. Гарри сидел на подоконнике, устремив свой взгляд вдаль и не замечая, что я проснулся. Тихо поднявшись и подойдя к нему, я присел рядом с ним. Заметив меня, Гарри лишь улыбнулся и снова взглянул в окно. Так, в этой уютной тишине, мы просидели несколько минут, пока Гарри не заговорил.
— Как ты? — тихо спросил он.
— Теперь все в порядке, — ответил я, нежно улыбаясь ему, — спасибо...
И в это «спасибо» я вложил всю свою благодарность за то, что он был рядом, за то, что не дал мне утонуть в своих чувствах, эмоциях. Он помог мне понять, что все, что сказал отец, было лишь очередным способом манипулировать мной, что его слова ничего не стоят. Но еще, я благодарил Гарри, за шанс, который он мне дал, за то, что впустил меня в свое сердце, даря надежду на счастье...
— Ты же знаешь, я всегда здесь для тебя... Не смотря ни на что... — проводя рукой по моей щеке, ответил парень.
После этого разговора, Гарри взял меня за руку и, поднявшись на ноги, потянул в сторону кровати, усаживая меня на нее и отправляясь к столу. Парень взял два дымящихся стакана с кофе, маленькую тарелочку с круассанами и направился ко мне.
— Думаю, сегодня нам с тобой стоит остаться дома, — прошептал он, усаживаясь рядом со мной и вручая один из стаканов.
— Полностью согласен с тобой.
И так мы провели остаток дня. Гарри достал свой ноутбук, включая дурацкие мелодрамы, из-за которых мы смеялись и Гарри даже иногда плакал. Мы обнимались и много говорили, не о нас, но обо всем остальном. Это был один из лучших дней за последние несколько месяцев, потому что Гарри был рядом, смеялся над моими шутками и обнимал меня. Все было идеально, пока я не вспомнил, что теперь остался без единого цента в кармане. Но Гарри сказал лишь, что у него есть идея, и, встав с кровати, начал собираться, кидая мне мои куртку и шапку.
— Куда мы? — попытался узнать я, но ответа так и не получил.

Собравшись, Гарри потянул меня вниз, на улицу, и уселся за руль моей машины. Мне нравилось это, пусть я и не давал еще ни кому сидеть за рулем своего авто, с Гарри все было по-другому. Это чувствовалось... правильно. Так, будто так и должно быть, будто мы одна семья... Как же я надеялся, что когда-нибудь это действительно произойдет.
Машина остановилась возле небольшого кафе, и Гарри направился прямиком к нему.
— Эй, Роза, привет, — позвал Гарри пожилую женщину, стоявшую за прилавком.
— Привет, милый, как ты? Ты давно не заходил, — доброжелательно поинтересовалась она, посылая Гарри теплую улыбку.
— У меня все отлично, — улыбнулся парень, притягивая меня к себе, — Я хотел поинтересоваться, вам все еще нужен продавец?!
Я посмотрел на парня совершенно ничего не понимая.
— Ты хочешь вернуться к нам? — с надеждой в голосе, спросила женщина.
— Не я. Это Луи, — парень представил меня, и я улыбнулся женщине, — и если вам все еще нужен продавец, он готов приступить к работе уже завтра.
— Отлично. Во сколько ты сможешь начать? — все так же доброжелательно спросила Роза.
— Я... я... я... — не знал, что ответить я.
— Он будет свободен в два, так что думаю, в пол третьего? — снова сказал Гарри.
— Договорились, а сейчас, сладкий, хочешь чего-нибудь?
— Мы будем чай и шоколадные булочки, пожалуйста.
Сказав это, Гарри потянул меня за один из столиков, и уже тогда дар речи вернулся ко мне.
— Что это сейчас было? — удивленно спросил я.
— Ты же сказал, что тебе нужны деньги... И я нашел тебе работу, — улыбнувшись, ответил парень.
— Я не понимаю... Как ты узнал об этом месте?
— Я работал здесь летом. Эта пекарня чудесная, Лу, тебе понравиться работать здесь, я обещаю. Эти дамы очень милые и дружелюбные, ты подружишься с ними.
— Боже, я не знаю, как отблагодарить тебя... Гарри!!! Ты такой чудесный, черт тебя дери...
— Ты правда так думаешь? — смущенно спросил Гарри.
— Конечно.
Я притянул его в объятья, и на лице Гарри расцвела моя любимая улыбка с этой чудесной ямочкой на одной из его прекрасных щёк.