Doomed. With the hope of happiness ... | Larry Stylinson

Еighteen

      Я был потерян. Потому что не мог понять, какого хрена происходит с моей жизнью. Все только начало налаживаться. Я и Гарри... У меня только появилась надежда на нас, на то что у нас все еще впереди, на то что у нас будет семья, дети... Что не осталось ничего, что бы тянуло нас назад, в самую бездну, на дно... А сейчас, откуда-то появляется эта непонятная девчонка, руша все мои мечты. Нет, я не собирался отказываться от Гарри, несмотря ни на что. Мое сердце всецело принадлежало ему уже очень долго, но я не мог отказаться и от этого ребенка. Если он правда мой, то я просто обязан взять на себя эту ответственность, ведь он не виноват, что его родители конченые идиоты. Черт! Я не мог разобраться в себе, в своих чувствах и эмоциях. Я не знал, что мне делать, как быть.
Но больше всего я корил себя за то, что снова причинил боль ему. Я... постоянно рушил, уничтожал все, что было вокруг меня. Я разрушал людей, разбивал их сердца совершенно не думая о последствиях, сначала Зейн, Эбби, теперь еще и Гарри, и от этого было больно вдвойне. Потому что Гарри тот человек, которому я хотел бы причинить боль в последнюю очередь. Но каждый раз я продолжал вонзать в его сердце все новые и новые кинжалы. И все лишь потому, что я чертов эгоист, который не может побороть свою слабость и отпустить его. Дать ему свободу, право на счастье.

После той злополучной встречи на парковке, Гарри убежал. Я боялся за него, потому что однажды он уже совершил глупость, но я понимал, что ему нужно пространство, нужно побыть наедине с собой и своими мыслями. Поэтому я провел целый час сидя в машине напротив общежития, давая ему такое необходимое время. Я знал, что он не скитался по городу или чего хуже, не напивался. Он вернулся домой, и я видел это, поэтому мог быть хоть немного спокоен. Но самым тяжелым было возвращаться обратно в комнату, оставаться с ним наедине, потому что я боялся того, что он мог сказать. Я боялся его решения. Проведя еще, как минимум двадцать минут перед дверью, я все же решился и надавил на ручку. В комнате царил не то что бы хаос, но что-то близкое к нему. Елочные игрушки, которые мы выбирали с таким трепетом, были разбиты и разбросаны по всей комнате, гирлянда была разрезана на мелкие кусочки, а елка валялась рядом с окном. На это было тяжело смотреть, потому что этим действием, Гарри пытался разрушить те немногие счастливые воспоминания, что у нас появились. Но несмотря на это, я был рад, что Гарри вымещает злость разбивая вещи, а не нанося вред себе.