Открой глаза

Глава 11

Пак просыпается от голоса матери. Она треплет его по волосам, и он сам не понимает, как так случилось, что он потянулся вслед женской руке. Глаза потупляют взор, но мать смотрит так, будто вчера ничего не было, хотя заметны тени под глазами — не спала. Он готов разорваться на части, когда понимает, что отец уже проснулся. На часах полшестого, а ведь ему не нужно на работу. Он собирается быстро и тихо, чтобы не привлечь к себе внимание, но мать предугадывает его побег и тянет на кухню.

Отец пьёт кофе, внимательно оглядывает его, но ничего не говорит, когда Чанёль здоровается. Он поджимает губы, потому что сидеть напротив папы становится какой-то дикой пыткой. Боязнь пролить на себя кофе становится такой мощной, что начинают дрожать руки. Несмотря на то, что мама поставила перед ним печенье, он ни к чему кроме кофе не прикасается. Уже продумывает где будет обедать во время перерыва, и как до него дожить. Внутри какое-то странное скопление чувств, но Чанёлю некуда деваться от них, поэтому он молча допивает свой кофе и поднимается с места.

— Спасибо, — благодарит и отворачивается, чтобы поскорее выйти из этого дома.

— Удачного дня, Чан! — внезапно доносится до него, и он так и замирает в коридоре.

— Спасибо, пап, — говорит он, про себя думая, что, возможно, это не закончится ничьей смертью, предположительно, его.

На работе тихий ужас. Чанёль не успевает сходить на перерыв, приходится писать кучу пояснительных записок, потом оценивать земельный участок. Пак крутится как белка в колесе и совсем забывает о том, что он, вроде как, должен был поесть давным-давно. К тому времени, как он приходит домой, Чанёль не чувствует себя человеком. Он еле готовит себе поесть, в процессе чуть не засыпая, а потом с чувством выполненного долга ложится спать. Господи, как же он устал.

***

Три дня спустя

— Приезжай, — после долгого молчания в телефон говорит Ифань. — Бэкхён отказывается есть и закапывать глаза. Я ничего не могу сделать.

Чанёль срывается с места, быстро подходя к шкафу. Пока одевается, представляет, какие истерики там закатывал Бэкхён. Он уже предчувствует, как тот начнёт на него кричать и ругаться, плакать, что он не приходил всё это время, но мужчина не мог иначе. Появляться в доме, в котором тебя не ждут (практически), Пак не мог. Мужчина садится в автобус, который по счастливой случайности подъезжает к остановке, и отправляет смс на номер Ифаня.

Дверь ему открывает брат Бэка. Он выглядит уставшим и ужасно хмурым, но, несмотря ни на что, они пожимают друг другу руки и тот кивает в сторону комнаты младшего. Чанёль медленно подходит и открывает дверь. Он чувствует, что внутри что-то разрывает от злости на части, потому что лежащий бесчувственный юноша, с завязанными глазами делает ему больнее, чем что-либо на свете.

— Бэкхён! — восклицает он. — Что ты тут устроил уже? — сердится он, присаживая на кровать, хватая за руку. — Меня всего ничего не было, завал на работе, а ты себя доводишь ещё больше.

— Не ври, — слышится тихая фраза. — Не ври, Ёль, почему пытаешься скрыть разговор с братом?

Пак не готов. Он желал оставить это между собой и Ифанем, но вот как получается, он медленно заговаривает о том, что произошло. Рассказывает, как ходил к родителям, как проводил эти три дня и как соскучился, но только в ушко, потому что Крис может снова подслушать.

— Почему ты мне не позвонил? Почему ты не пришёл? — всхлипнул Бэкхён, протягивая руки к мужчине. — Я так испугался, что ты больше никогда не придёшь ко мне, что… — дальше Чанёль ничего не понимает из-за постоянных вздохов и плача. Он прижимает к себе худое тельце, которое изгалялось над собой в течение этих четырёх дней. Пытается успокоить, просит взять себя в руки, объясняет, почему не мог придти, но все эти пустые слова ничто против губ, которые не дают вдохнуть Бэкхёну. Чанёль целует как в последний раз. Внутри юноши зарождается буря, и Пак ловко перенимает её на себя, слыша тихий недовольный стон, когда он отстраняется.

— Так нечестно, — еле дышит Бэкхён.

— Продолжим, если приведёшь себя в порядок и поешь, — обещает Чанёль, поднимая его на руки, чтобы отнести в ванную. — Что с глазами? Снова свет?

— Нет, — мотает головой. — Это компресс. Крис нацепил, пока я спал, — хмыкает, сильнее цепляясь руками за шею.

— Все нормально?

Бэк кивает, когда его опускают рядом с душем.

— Только глаза слезятся очень и болят, когда я смотрю в стороны. Лучше вообще не смотреть, поэтому не знаю: снимать ли повязку.

— Тебе помочь? — спрашивает Пак, целуя в лоб юношу.

Тот краснеет и отталкивает его от себя, что-то бурча под нос про извращенцев. Пак впервые за столько дней улыбается и подталкивает парня к душевой. За дверью ждёт Ифань, явно настроенный на серьёзный разговор.

— На кухню? — предлагает Чан, проводя рукой по волосам.

— На кухню, — кивает тот.