В замке графа Аргайльского

В замке графа Аргайльского. Часть 1

С наступлением темноты просторные залы замка кажутся особенно пустынными. С тех пор, как Богу было угодно забрать графиню, мою тетю и жену графа Монтега Аргайльского, которую он любил до безумия, каждая вещь, что напоминала о ней – и старинные комоды со следами воска, стекающего с рожков канделябров, и платяные шкафы, доверху набитые платьями, и зеркала с позолоченными резными рамами, - все это, беспощадно и бездушно, без капли сожаления, было сдвинуто по темным углам и, укрытое, подобно ажурными салфетками, слоями пыли и рваным кружевом из паутины, навсегда забыто. И эту необъемлемую, глубокую, темную пустоту, поселившуюся в центре комнат, разгоняет лишь вид из окон, тянущийся до самого горизонта: сереющая равнина волн со сгустками белой пены на западе и темно-зеленое море из бушующих трав на востоке. Переполненные природной, неистовой силой, они вливаются внутрь замка, внезапно пробуждая чувства в окаменевшем сердце графа, и тогда на его лице наконец расцветает улыбка. Но, отказавшись от солнечного света после смерти жены, он позволяет себе подобную вольность лишь в темные вечерние часы, а в остальное время тяжелые портьеры, спускающиеся до самого пола, плотно задернуты.

За прошедшие месяцы я уже привыкла к царящему во владениях графа полумраку, меня больше не пугают изогнутые тени на стенах и потолках, что плывут, подобно призракам, вторя беспокойным дуновениям ветра. Как и ему, мне больше не нужно много света для того, чтобы читать, достаточно и бледного лика луны, а в особо темные ночи, как эта, я читаю у камина.

За железной решеткой изредка, с неожиданным звонким треском, вспыхивает горящее дерево, и я каждый раз вздрагиваю - настолько я увлечена новой книгой.

Граф Монтег, мой дядя, к которому меня отправил отец с тех пор, как мать слегла с тяжелой болезнью, как выяснилось, был родом из семьи, как он выразился, более свободных нравов, и предпочитал видеть меня сидящей в кресле в его гостиной не с лоскутной вышивкой на коленях, а книгой в руках. За что я была ему премного благодарна. Теперь мне больше не приходилось тайком пробираться в библиотеку и в спешке брать книги с тех полок, которые отец, как правило, обходил стороной. Граф же лишь поощрял мое любопытство, любезно впустив в мир открытий и страстей, от которых кружилась голова и захватывало дух, а порой и горели щеки, и отчего-то вдруг быстрее билось сердце. Благодаря ему, я впервые ознакомилась с архитектурой далеких стран, описанной кругосветными путешественниками, с подробными рисунками человеческого тела, представленными в книге по анатомии, и с самыми необыкновенными животными, живущими на страницах многочисленных бестиариев.