Дирижер Пак Чанель. Его имя громким эхом раздается по залу, тут же вспыхивают сотни огней софит, все взрывается бурными аплодисментами. Тяжелый занавес сцены осторожно открывается, представляя взору зрителей, великолепных музыкантов всея Кореи.
Дорогие инструменты, строгие лица, белые нотные листы, и одинаковые костюмы вороньего черного цвета, с золотыми вставками по бокам.
Они стоят так прямо, будто натянутые струны, их лица украшает какой то светский блеск, и еле заметный пафос.
На сцену мерными шагами выходит герой этого вечера, одет он полностью в белые одеяния, хаос твориться на его алой шевелюре, но самое главное, это его руки...
...зажимающие множество белоснежных листов, и дирижерскую палочку.
Зал снова кричит, безумно хлопает, кто то почтительно встает с места, продолжая одаривать великого Пак Чанеля своими нескончаемыми овациями.
Господин Пак кланяется, тень улыбки проскакивает на его холодном лице.
Он медленно подходит к высокой стойке, шумно раскладывает беспорядком листы, разминает длинную шею... И изящно, плавно взмахивает руками. Все вокруг на секунду замирает, но вдруг тоненький голос скрипки нарушает идеальную тишину... Вскоре лишь отголосок, превращается в рой безумного звучания, она скачет от темпа к темпу... К ним присоединяются виончели, контрабасы и свой резкий темп сразу отдает фортепиано.
И снова все стихает. Эхом сумасшедшая мелодия раздается в самых дальних углах...
