Журналисты никогда не спрашивают его о прошлом. Проходит целых два года, прежде чем до него доходит, что их, должно быть, ограничивают те же обязательства, что и ему велят держать рот на замке. Они никогда не спрашивают о его прошлом, не упоминают о нем, не подразумевают, что Нил был в чем-то замешан. Но иногда, когда им кажется, что он отдает им себя не полностью, они любят напоминать ему о нем.
Этим мафиозные семейства и спортивные медиа удивительно похожи: они знают все и обо всех и они не прочь замарать руки. “Натаниэль!” — он слышит это имя среди выкриков “Нил” или “Джостен”, оно выделяется, как волк среди овец, — тихое и смертельно опасное. Только инстинктивная реакция его тела на это слово (он знает, что надо пригнуться и быть готовым увернуться, когда начнут летать пули, знает, что нужно перенести вес тела на пятки, когда на него нападут с ножом, и знает, что двигаться нужно вместе с ударом, а не против него. Он слышит это имя, и его тело готово ко всему: группируется, готовится бежать и отклоняться от удара) позволяет ему расслышать его в этом гомоне.
Но мафию и медиа объединяет еще одна вещь — ни того, ни другого Нил не боится.
Мужчина, назвавший его не тем именем, направляет на его лицо камеру, готовый поймать реакцию спортсмена на пленку. Он, кажется, не осознает своей ошибки, даже когда Нил поднимает руку, призывая всех остальных журналистов в комнате к тишине, и подходит к нему, сверкая улыбкой Натаниэля на своем лице.
Объектив камеры опускается на пару сантиметров, держащая рука как-то вдруг слабеет, возможно, до журналиста наконец доходит.
— Улыбнись в камеру, Нейт!
Элли обнимает его за плечи и слишком близко прижимается щекой, притягивая его к себе. Она впивается ногтями ему в бок, запустив руку под его джерси. Сверкает вспышка, и Нил отталкивает ее от себя, в основном потому что ему не нравится, что уже через час-два какой-нибудь очередной сайт под микроскопом начнет снова препарировать их отношения на глазах у всей Америки.
— Пошла на хуй, Рози, — огрызается он в ответ.
Звучит как “спасибо”.
~~~~~~
Воронам не позволяли заводить клички.
Это было первое, что она заметила, а вовсе не искусственное освещение Гнезда, выкрашенного толстым слоем черной матовой краски. Ее соседка по комнате, второгодка-защитница из запасного состава, откликалась на Бриттани, хотя ее сестра звала ее Брит. А потом Кассандра из соседней комнаты записала свой номер в телефон Элли как “Кэсси Б”, но вздрогнула, стоило той прочитать ее имя вслух. Даже Гарольд, обладатель самого неудачного имени среди них всех, не отзывался на Джоша, как его звали друзья на фейсбуке.
