0.

12 0 0
                                    


Ажур­ная бе­лая гар­ди­на тре­пета­ла каж­дый раз, ког­да лёг­кий лет­ний ве­терок вры­вал­ся в ма­лень­кую гос­ти­ную. Ком­на­та бы­ла пус­та и, ка­залось, жи­ла сво­ей, от­дель­ной от все­го ос­таль­но­го до­ма жизнью. Здесь ни­чего не ме­ня­ет­ся сквозь го­да: ни об­ста­нов­ка, ни при­выч­ный у­ют. Да­же ста­рый па­тефон, ко­торый чу­дом спус­тя мно­го лет сох­ра­нил­ся, при­тор­но ши­пит, ког­да про­иг­ры­ва­ет ви­нило­вые плас­тинки.

Пах­ло пылью пос­ле дож­дя, мят­ным ча­ем с мё­дом и ста­рой бу­магой. Этот за­пах был при­сущ толь­ко гос­ти­ной, и каж­дый её нем­но­гочис­ленный по­сети­тель чувс­тво­вал се­бя здесь, как до­ма.

Даль­нюю сте­ну про­тив ок­на за­нимал боль­шой книж­ный шкаф. Здесь бы­ли са­мые раз­ные кни­ги са­мых раз­ных ав­то­ров и са­мых раз­ных эпох. Сот­ни ма­лень­ких и боль­ших все­лен­ных, ока­зав­шихся на ду­бовых пол­ках. Иног­да да­же ка­залось, что ком­на­та пол­на мил­ли­ар­дов го­лосов, каж­дый из ко­торых на­шеп­ты­вал что-то своё, уба­юки­вал и усып­лял.

Го­лоса бы­ли доб­ры­ми и скром­ны­ми - на­вер­но, они бо­ялись то­го, что за пре­дела­ми этой ком­на­ты, бо­ялись ис­чезнуть в по­токе та­кого быс­тро­го вре­мени. В воз­ду­хе там всег­да при­сутс­тву­ет что-то не­уло­вимое, что-то, что тре­пет­но бо­ит­ся вы­ходить за пре­делы бу­маж­ных все­лен­ных. Стра­ницы пы­лились, жел­те­ли и слов­но уго­вари­вали каж­до­го гос­тя ком­на­ты за­варить чай, усесть­ся в крес­ло-ка­чал­ку и оку­нуть­ся в еще один бес­ко­неч­ный мир фан­та­зий. Каж­дая кни­га здесь впол­не мог­ла счи­тать­ся от­дель­ным ге­ро­ем, пер­со­нажем ог­ромной по­вес­ти о быс­тро­теку­щем вре­мени; по­весть эта мог­ла бы про­дол­жать­ся ещё ве­ками...

Сквозь кру­жева бе­лой гар­ди­ны вновь вор­вался тёп­лый лет­ний ве­тер, дот­ра­гива­ясь до про­пах­ших ста­рой бу­магой книг и раз­но­ся этот за­пах по всей гос­ти­ной.

Между книжными полкамиWhere stories live. Discover now