Летние каникулы начались

День Луттео продолжается

Тишина. Только шаги. Ее шаги. И ничего больше. Она даже не оглядывается в его сторону, продолжая идти по коридору школы, словно в тумане. Куда-то вперед. А нарушить сейчас это гребанное молчание он не мог, даже сам не зная, почему. Черт, как же это бесит!
А она... она плакала. На его глазах, уткнувшись ему в грудь и вдыхая его запах, который одновременно с этой смесью всех чувств еще умудрялся сводить с ума. Она вконец сумасшедшая. Но даже на тот момент она могла думать о своей любви. Безумной любви к этому парню.
А потом она просто высвободилась из его объятий, утерла слезы и произнесла короткое: «Уйдем отсюда, скорее». Они ушли. И она молчала все это время. И его это разрушало, выводило из себя. И он не мог поверить, что это все ее сейчас ломает. Почти сломало. Но это ведь Луна. И она не должна ломаться, черт, не должна! Потому что он знал ее сильной. Самой сильной из всех!
-Любимая, если ты сейчас не остановишься и не заговоришь, я за себя не ручаюсь, - не выдержал брюнет, остановившись. А она замерла. Даже вздрогнула. Но послушно остановилась, только все еще стояла к нему спиной.
Снова шаги. Здесь так тихо. И его руки на ее талии, которые развернули девушку к себе лицом. Черт... эти заплаканные глаза, мокрые ресницы, красный носик, и чуть подрагивающие губы. Губы... не стоило смотреть на них. Но он именно им выделил особое внимание. Очень сильно захотелось поцеловать, что он и сделал. Это куда лучше, чем смотреть в ее красные от слез глаза. Потому что его это чертовски бесило. И он уже тысячу раз за эти пару часов понял, что ненавидит слезы. Её слезы, которые он увидел впервые в своей жизни. И именно в тот момент, когда он их увидел, в голове пронеслось простое «люблю». Такое очевидное и правильное. А сейчас, когда он так сильно прижимал ее к себе, целуя эти искусанные губы, мокрые глаза, липкие от слез щеки и красный носик, он просто чувствовал, как она трепетала в его руках, под его властью. И было так приятно понимать, что даже в такой ситуации девушка принадлежит ему, нуждается в нем, пытаясь отдать взамен этим мгновениям свою любовь. Это дорогого стоит.
-Эм... ребят, простите, что прерываю, - слова, заставившие пару прервать столь сладостный момент, когда Лу шмыгнула носом и уткнулась лицом парню в грудь, а Маттео перевел взгляд на переминающуюся с ноги на ногу одноклассницу, - Но вас ждут в кабинете директора. Там химик, ваши родители и... в общем, удачи.
-Спасибо, Кать. – Поблагодарил парень, на что девушка кивнула, слегка улыбнувшись, и поспешила уйти.
Снова тишина на несколько секунд, и снова ее, усмехнувшись, нарушил Маттео:
-Идем. Нам предстоит пережить промывание мозга и небольшую взбучку. Готова?
Девушка лишь слабо кивнула, высвобождаясь из его объятий и делая шаг в сторону нужного кабинета. Парень последовал за ней, снова наблюдая за ее состоянием. Черт. Снова это молчание. Как же хочется встряхнуть ее сейчас, чтобы привести в привычное состояние. Чтобы снова видеть ее беззаботной и прежней. Но ей нелегко. И нужно помочь справиться с этим. Просто потому, что она в этом нуждается сейчас, как никогда раньше.
И парень уже дважды попал в напряженную обстановку, которая вдобавок еще была и угнетающей. В кабинете царило такое же молчание. И первые несколько секунд ребят просто окинули каким-то странным тяжелым взглядом все, кто здесь находился: Петр Алексеевич, Елена Ивановна, Виктор Николаевич и Владимир Иванович, который был еще и недоволен. Хотя, так можно сказать обо всех, но он особенно это показывал своим рассерженным взглядом.
-Проходите, присаживайтесь, - первым нарушил молчание директор, кивая в сторону небольшого диванчика. Маттео ухватил Луну за руку, привлекая за собой и усаживая рядом. Черт. Она такая спокойная сейчас, что еще больше выводит из себя. Что вообще происходит? Это дурацкое безразличие раздражает!
-Вы можете как-то объяснить свое поведение? – спокойно и уверенно задал вопрос Виктор Николаевич.
-Обычное поведение, ничего особенного, - усмехнулся Маттео, пожав плечами.
-Действительно! Это же теперь нормально, когда ученики так просто хамят учителю и уходят посреди урока! Это же норма, не готовиться к занятиям! – раздраженно, с нотками злости, прикрикнул химик, сверкнув своими глазами. – Что вы себе позволяете?! Так бестактно показывать свое неуважение ко мне и к моему предмету! Бальсано, я вас совершенно не узнаю!
-Не узнаете? – усмехнулся Маттео. - Прошу Вас заметить, что ничего из ряда вон выходящего не происходило до сегодняшнего дня, если что. И если уж на то пошло, то Вы сами виноваты, Владимир Иванович.
-Что? Бальсано, вы должно быть совсем забылись! – возмущенно выдохнул учитель, разведя руками в стороны. – Вашей наглости нет предела!
-Маттео, действительно, - произнес Петр Алексеевич, - имей уважение к старшему человеку. Не заставляй меня снова вести с тобой уроки о том, как можно вести себя, и чего нельзя делать.
Такой спокойный и уверенный тон отца, заставивший Маттео хмыкнуть:
-Да все нормально, пап.
-Я прошу прощения, но что вообще происходит? – подала голос Елена Ивановна, мама Луны, заставляя всех уставиться на себя.
-Луна и Маттео сегодня ушли с урока, когда тот был в самом разгаре. – Коротко оповестил Виктор Николаевич, директор школы, усевшись на свое кресло и сложив руки перед собой в замок.
-Причем сделали это самым наглым образом! – Снова заговорил химик. - Господин Бальсано, видимо, забыл, где он находится. Забыл о своих обязанностях в стенах этого здания, и вообще почувствовал себя слишком взрослым и самостоятельным человеком. Ваше поведение, Бальсано, свойственно малому ребенку!
-Хватит! – неожиданно. И слишком громко. Луна сама поразилась себе и своему тону. Но это действительно вывело из себя. – Чего Вы на него накинулись?! Вы сам сейчас ведете себя, как маленький ребенок, у которого отобрали любимую игрушку!
И так резко замолчала. Зато все вокруг сидели с удивленно распахнутыми глазами. Но это так взбесило девушку, что сдерживаться было сложно. Ей все еще хотелось плакать. Но сейчас это было так неуместно. Черт, это всегда неуместно. По крайней мере, для нее.
-Валенте, на вашем месте я бы сидел тише воды, ниже травы! Вы та, кто никогда не готовится к моим урокам. Вы та, кто совершенно не задумывается о чем-либо, кроме веселья и развлечений. Я понимаю, молодость, хочется жить на полную катушку! Но тянуть за собой кого-то – это должно быть последним делом! Вы не задумываетесь о последствиях, хотя стоило бы хоть раз подумать о том, что может произойти в жизни ваших друзей по вашей же вине. И я стал замечать, что именно ВЫ так влияете на Бальсано.
С каждым сказанным словом... черт, она просто... это больнее, чем она могла себе представить. Это совершенно не так. Он просто несет бред... и не плакать! Только не плакать! Ты ведь сильная! Сильнейшая!
-Еще раз повторяю: Вы виноваты сами! – Рявкнул Маттео. Он действительно грубо сейчас произнес эти слова. Да к черту все! – Лу просила Вас отпустить ее, а Вы стали оскорблять ее! Пусть даже не так открыто, но это было оскорблением! Самым настоящим! И я не чувствую себя виноватым, что увел ее. Потому что невыносимо было смотреть на Вас! Вы говорите нам о том, что неправильно? О том, что мы ведем себя, как дети? Это вы... судите всех по каким-то важным только для ВАС показателям! И это, знаете ли, тоже не по-взрослому! И на меня повлияло лишь только ВАШЕ отношение к нам. И это ВЫ относитесь неуважительно к нам, если позволяете себе занижать нас на глазах у всех! А я лишь придерживался на тот момент одним правилом: как вы к нам, так и мы к вам! И вы не имеете никакого права сейчас предъявлять претензии хотя бы потому, что мы в расчете.
Черт. Он действительно сейчас сказал все это?
И все замерли. Удивленно смотря на парня, который продолжал сидеть невозмутимым и уверенным в себе. Только он сильно сжимал кулаки и зубы. Черт, он сдерживал себя. Ему, как никогда раньше, захотелось именно сейчас врезать этому «взрослому» человеку. Но он держался, ощущая на себе ее взгляд. Ее удивленно-восхищенно-влюбленный взгляд. Она даже забыла о том, что хотела расплакаться от слов, которые говорил несколько минут ранее учитель химии. Она вообще забыла обо всем. Потому что, кажется, снова мысленно кричала о том, как сильно любит его.
Но ее мысли были прерваны точно так же, как и повисшая напряженная тишина. Виктор Николаевич произнес:
-Ну что? Все выпустили свой пар? Легче стало? – а в ответ тишина. – Ладно. Ребята поступили нехорошо, и факт остается фактом: вы ушли с урока на глазах у собственного учителя. Но, по словам Маттео, Владимир Иванович тоже не без греха в этой ситуации.
-А можно узнать, куда вы все-таки ушли с урока на глазах у собственного учителя? – спокойно поинтересовался Петр Алексеевич.
Снова пауза. Слишком напряженная. И сердце рухнуло вниз. Снова.
-Я... мы... мы ездили в аэропорт. К моему папе.
Так тихо. И ком снова подступил к горлу, мешая дышать нормально. Снова это гребанное состояние приближалось! Но она нашла глаза. Родные глаза, которые так прямо смотрели на Луну. Ее мама, кажется, напряглась и даже не дышала. Она просто смотрела. И в этом взгляде вовсе не было осуждения или сердитости. Только понимание. Черт! Это так... приятно.
-Я должна была его проводить, потому что он улетел в другую страну. И вряд ли вернется через неделю или месяц.
Так откровенно. Но уже наплевать. Совсем пофиг на все. Просто устала. Поскорее бы уйти отсюда.
Но эта тишина, которая снова разрушала ее изнутри, так сильно взбесила. Черт, это в глазах присутствующих сочувствие?! Оно не нужно! Она сама должна справиться!
-И вообще... это неважно! – быстро проговорила она и проглотила очередной ком. – Тео всего лишь хотел мне помочь, а вы накинулись на него! Он не виноват, если что, – выговорилась Лу о Маттео.
Елена Ивановна поджала губы, опуская голову на несколько секунд, а позже подняла и произнесла:
-Действительно. Знаете, я думаю, что ребята все поняли, и... мы поговорим на эту тему еще дома. А сейчас мы достаточно потрепали друг другу нервы. Я думаю, хватит.
-Абсолютно с Вами согласен, - поддержал женщину Петр Алексеевич, улыбнувшись. – Ребятам ведь еще отрабатывать наказание, поэтому этот урок они запомнят надолго. Так что давайте заканчивать.
-О, еще и наказание? – усмехнулся Маттео, вздернув правую бровь.
-Конечно. А как ты хотел, сынок? – улыбнулся Петр.
-Сейчас у вас уроки истории, позже вы в полном распоряжении нашей технички – Зинаиды Филипповны. – Сообщил Виктор Николаевич.
-О, полы будем мыть? – снова усмехнулся Маттео, поднимаясь со своего места и потянув за собой Луну, – Круто. Не дома, так в школе.
-Тео, могу предоставить вам еще и починить шкафчики в кабинете Лидии Георгиевны. – Теперь усмехнулся Виктор Николаевич.
Маттео же, вспомнив взрывную и чересчур эмоциональную вахтершу, поспешил потянуть Лу к выходу, бросив напоследок что-то вроде:
-Нет, спасибо. Нам тети Зины будет достаточно.
И он снова вел ее к кабинету, сжимая в своей руке ее ладонь. Такую маленькую и холодную. А она молча следовала за ним. И в который раз это казалось правильным, было уже не сосчитать. Теперь стоит привыкнуть к этому. Потому что он сильно нужен ей. Необходим.
Остановившись перед дверью нужного кабинета, Маттео только ухватился за ручку и открыл дверь со словами:
-Извините, можно нам войти?
И прозвенел звонок. По классу прошелся смешок, на что учительница улыбнулась.
-М-да, везучие вы ребята, - усмехнулась женщина.
-Ну, мы хотя бы пришли. Нас задержали у директора. – Пояснил Маттео.
-Да-да, я наслышана. – Кивнула она. – Ребят, домашнее задание на доске, собирайтесь. Маттео и Луна, тоже запишите. На следующем уроке спрошу вас в первую очередь.
-Хорошо, - кивнул брюнет.
-Ребят, ну что? Сильно досталось? – именно с этими словами к ним подлетела Амбар.
-Химик пилил, да? – поморщился Симон, устроив свой подбородок на плече у Амбар.
Парень с девушкой переглянулись, усмехнувшись, и подробно рассказали все ребятам.
И именно в такие моменты в голове проскальзывает мысль о том, что нужно выстоять все это. Нужно справиться, потому что есть, ради чего и кого. Все эти люди, которые сейчас окружают попытками поддержать, и все те яркие мгновения, связанные с ними... они дороги. Очень. И нужно находить в себе силы выбраться из всего того, во что умудрилась погрязнуть. Потому что она нужна им точно так же, как и они ей.