Теплые руки

***

Я прекрасно помню, как это было...

Это была моя самая первая дальняя поездка. Прошло уже несколько дней, за которые я увидела множество городов и деревень со своей историей, со своими жителями, со своими радостями и печалями. Все они застывали в окне лишь на полчаса, после чего оставались где-то там, позади, а мы продолжали ехать к городу Волгограду.

Была ночь, и мы вот-вот должны были остановиться у одного небольшого села с такой же крошечной станцией. Поэтому я уже стояла у двери и смотрела в окно. За тем, как спешно мелькают редкие огоньки отдаленных домов. На огромные деревья у озера, похожего в этот темный час на что-то загадочное, что влечет своими полночными водами. На темное небо, что заволокли громоздкие тучи, где мгла заполнила все, скрывая собой бесчисленные звезды и серебристо-перламутровый месяц.

Как только наш поезд почти бесшумно остановился, я открыла дверь и вдохнула прохладный осенний воздух. Он пах последним издыханием деревьев, которые испускают его уже поздней осенью, когда все листья их лежат на траве, а сами они готовы умереть на время, чтобы возродиться весной и вновь продолжить этот нескончаемый круговорот.

Фонарь, стоящий не так далеко, прекрасно освещал мне старое и давно заброшенное здание, около которого росло кривое, но все ещё живое дерево. Слабый ветер покачивал его оголенные сучья, чей скрип доносился даже до меня. Он был такой слабый, такой болезненный, что мне почему-то стало не по себе. Каждый этот звук отдавался где-то глубоко и напоминал о неизменном, отчего моё ещё не так давно рожденное сердце сжималось.

Тихое шуршание сухих и гниющих листьев доносилось из-за кустов, вокруг которых стояли совсем молодые клены. Скорей всего их высадили только этой весной, и им предстоит прожить ещё не один год, прежде чем они станут похожими на настоящие деревья.

Облокотившись о железную стенку я, просто смотрела на это и тосковала. Тосковала потому, что нигде не было видно живого человека и казалось, что этот поселок уже вымер, а огни, горящие в окнах лишь отражение фар нашего поезда или вовсе иллюзия. А может это действительно и была она...

Задумавшись об этом, я сразу и не заметила, как ко мне подошёл живой человек. Это была девочка на вид лет тринадцати-двенадцати, одетая в обычную кожаную куртку, из которой виднелся белый тканевый шарф.