В темноте звезды сияют ярче

Пролог

Он любил свою жизнь в крупном мегаполисе. Огни ночного города привлекали его не хуже чашечки свежезаваренного кофе в небольшом ресторане напротив его дома. Снующие по автострадам машины и постоянно бушующая на улицах жизнь. Но Николас Вайлд всегда оставался неподвижным буйком среди штормящего океана. Его жизнь была размеренной и одинокой, несмотря на изобилие вокруг. Чем больше людей тебя окружает, тем проще затеряться в толпе, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

Единственное, что не нравилось Николасу в больших городах, — отсутствие звёзд на ночном небе. Даже при самой ясной погоде свет звезд не доходил до их шумного города. Так же как он не доходил и до его сердца. И теперь он бежал, бежал, как последний трус. Бежал от своей небольшой уютной квартиры в спальном районе, бежал от утреннего кофе за столиком возле окна, бежал от отца омеги, который при каждой встрече не забывал напоминать, что ему скоро двадцать восемь, а биологические часы уже тикают. Бежал от престарелого босса, который возомнил, что имеет на Николаса хоть какое-то право. Бежал от своих страхов и фобий.

Ему было это необходимо, поэтому, когда от знакомого беты поступило предложение стать учителем английской литературы в закрытой школе за чертой города, он согласился не раздумывая. Это была элитная школа для альф, где учитель ушел посреди учебного года. И хотя омег не принимают на работу в такие заведения, старый знакомый сделал исключение для Николаса.

Специалисты такого уровня, как он, на дороге не валялись, а определить то, что он омега, могли только самые наблюдательные. Рост метр семьдесят пять, телосложение далекое от изящного омежьего, строгий стиль в одежде и не менее строгие серые глаза. Прямо перед поездкой он отрезал свои длинные волосы, оставив примерно 20 сантиметров. Непослушная темно-русая челка постоянно лезла в глаза, но это было не самое страшное, к чему придется привыкнуть.

С альфами Николас пытался иметь дело как можно реже и почти удачно сводил общение до абсолютного минимума. И на то были свои причины, которые он успешно скрывал ото всех, кроме своего психотерапевта. Он ненавидел, когда к нему прикасаются альфы. И корни этой проблемы были где-то в юности, когда очередной ухажер отца-омеги пробрался в комнату к его тогда еще пятнадцатилетнему сыну. Сквозь сон он почувствовал липкие прикосновения к своему телу, но юный Ник не растерялся и ударил альфу стеклянной вазой, которая стояла на тумбочке у его кровати. Чертов извращенец имел хорошие связи, и по итогу мистеру Вайлду пришлось заплатить немаленькую сумму штрафа за телесные повреждения. После этого случая отец-омега никогда не приводил ухажеров в их дом. А Ник боялся спать по ночам, пытаясь разглядеть звезды в мансардном окне на чердаке. Или же читал Шекспира и других английских классиков, сдувая пыль со старых томиков. Книга стала для него лучшим другом и советником, поэтому парень решил связать с ней свою жизнь.

Спустя годы эмоции и воспоминания стали ветхими и потертыми, как старые книжные страницы, но все еще несли в себе немалый смысл. Николас огромными усилиями воли и, не без помощи специалистов, научился не вздрагивать каждый раз, когда кто-то нечаянно касался его кожи. И даже переборол желание мыть руки каждые десять минут, так как чувствовал себя грязным. Он жил почти как обычный омега. Почти. Да вот только личная жизнь никак не хотела устраиваться, ведь брезгливость к прикосновениям он в себе переборол, но так и не научился получать от них удовольствие. Хотя в особенно бурные периоды течки их, несомненно, хотелось.

Пальцы нервно тарабанили по рулю машины. Переживания давали о себе знать в самый неподходящий момент, когда он уже видел ворота школы не более чем в пятистах метрах от себя. Голос немного подрагивал, когда он протягивал приглашение охраннику и представлялся. Уже на парковке он вышел из машины и прислонился спиной к двери, поднимая глаза к небу. На улице полночь, и было так темно, что он сомневался в том, что найдет дорогу к указанному охранником корпусу. Но эта проблема отошла на второй план, когда он смог увидеть, насколько звездным здесь было небо. Ведь правду говорят, что звезды сияют ярче в самую темную ночь.