Soft Cruelty [Мягкая жестокость]

8

-Нет!-одинокие всхлипы раздавались вперемешку с пошлыми шлепками-прошу перестань. Мне больно!

Элдерс больше не тот. Теперь он боится его, по настоящему боится. Каждый день он приходит, трахает, пьёт кровь и уходит. Эл не в силах терпеть эти издевательства. Он просто сидит, зажавшись в уголке и ждёт, когда вампир придёт снова. Влага на глазах даже не успевает высохнут, как к ней добавляется новая порция горячих слёз. Потеряв любую надежду на спасение, он просто ждёт день, когда умрёт.

Ещё один главный персонаж, имя которого я пока что умолчу...

Капли дождя динамично ударяют по лицу, скатываются по подбородку и охлаждают промокшее и замёрзшее тело ещё сильнее. Ну разве не прекрасная погода?

Всё было хорошо, пока не появился он. Человеческое отродье, которое создано лишь для того, чтобы утолять голод. А я взял и влюбился в него. Не смотря на то, что познакомились мы с ним не так давно, я начал наблюдать за его жизнью гораздо раньше перехода в новую школу.

Каждое утро я видел, как он просыпался, выходил из дома, всё время закуривая на ходу сигарету и ругаясь на задолбавших родителей. Через несколько часов он возвращался, а потом залезал на окно, редко потребляя дозы алкоголя.

Удивлению не было предела, когда я узнал его настоящий возраст. Никак не мог подумать, что ему всего 17 лет.

Как я влюбился? Сам не понимаю. Моей дьявольской сущности не требуется ничего, кроме пищи. Я ведь даже не надеялся, что в теле осталась крупица человеческой души. Всё существо приказывало уничтожить его, стереть с лица земли. А где-то в глубине души с каждым днём всё сильнее разгорался огонёк привязанности и доброты.

Вот что я имею в итоге. Я продал его, просто отдал, не получив ничего взамен. Всё до ужаса просто, в тот момент я боялся не сдержаться в его присутствии. Запах манил, будто затуманивает разум, а кожа так просила пустить по ней разводы алой крови. Пожалуй, ни один дьявол не смог бы удержаться в его присутствии, а так я думал, что он будет в безопасности. По крайней мере от меня...

Элдерс

Кто-нибудь, хоть кто, убейте меня. Я не выдержу ещё одного дня. Внутренний мир опустошён, душа стёрта, сознание сломано...

Я хочу к Кристоферу. Только он мог понять меня, когда жизнь казалась куском дерьма. Его не стало несколько месяцев назад.

Я всё ещё помню его улыбку в наш последний вечер. Искренняя, светящаяся, чистая. Кто бы мог подумать, что через несколько часов его тело будет валяться под распахнутыми окнами. Кто бы мог подумать, что он умрёт с улыбкой на лице.

Я до сих пор не понимаю, что произошло в его жизни. У него была прекрасная семья, деньги, девушка. Только, кажется его улыбка никогда не была искренней. Это была лишь маска, за которой пряталась глухая боль. Увидев слёзы на его глазах, я всегда смотрел на его улыбку. Я никогда не думал о том, как плохо ему! Я всегда думал лишь о своей заднице! Как же я ненавижу себя.

Это и правда то место, где я должен находиться. Серый потолок, пол в кровавых разводах. Опухшее, от черезмерных побоев, тело. Это и правда моё законное обиталище. Меня раздавили, как я когда-то чувства других людей. Унизили, как я когда-то чужие принципы. Перед смертью всевышний видимо решил преподать мне последний урок о том, как я должен был провести своё существование.

Автор

Вдали, под покровом густой ночи послышались тихие шаги. Кто-то неспеша передвигался между столетних елей, стараясь не привлекать к себе внимание. Концы некогда жемчужных, а теперь тёмно-бардовых волос еле шевелились, из-за холодящего внутренности ветерка. Лицо, искажённое в нечеловеческом оскале, со злобой устремило взгляд серых глаз на маленькое окно около земли. Там, в комнате спал человек, ради которого существо, заключившее контракт с Сатаной нарушило все принципы...

Двери особняка со скрипом отворились, и молодой наследник шагнул на незнакомую территорию. Легко обходя все замки, он пробрался к кладовке, в которой терпел муки бедный человек. Легко открыв, поддавшуюся натиску дверь, он вынес обмякшее тело из дверного проёма и зайдя на крышу особняка дал потокам ветра окутать своё тело. Неровное дыхание вновь становилось монотонным, волосы, с прежней мягкостью развевались от холодных потоков, а черты лица выравнивались в предрассветной тиши. Он спас его, вновь, только теперь никогда не отдаст...