Меня зовут Долорес Макбрайд, и я с рождения страдаю от очень редкой формы аллергии: прикосновения к другим людям вызывают у меня сильнейшие ожоги. Я не могу поцеловать парня, обнять родителей, выйти из дому, не надев перчатки. Я неприкасаемая. Я сло...
Спасибо всем за комменты к предыдущему посту! Большинство из вас понимает, почему так важно купить бумажную книгу того автора, который вам нравится. Это таааак круто! Вы просто няши. Ловите еще одну главу за то, что вы такие клёвые :))
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
В гостиной никого не было. Было пусто, слегка не прибрано и очень тихо.
— Вильям? — позвала я.
Из гостиной двери вели в несколько смежных комнат. Я заглянула во все по очереди и в одной из них обнаружила Беккину пропажу. Вильям спал на широкой кровати, лежа на животе и отвернувшись к окну. Я не видела его лица, но узнала растрепанные волосы и руку, сжавшую в кулаке край одеяла.
Я убедилась, что грудная клетка поднимается и опускается от дыхания, и собралась было уйти, но... что-то насторожило меня. Ковер погасил звук шагов, и я подошла совершенно беззвучно.
— Вильям?
И тут я заметила, что подушка под его головой посерела от пропитавшей ее влаги. Что его волосы совершенно мокрые, а рука, сжавшая одеяло, — мелко-мелко дрожит.
Я медленно протянула руку и убрала с лица влажные пряди...
— Господи, что с тобой?
Его глаза были открыты, челюсти сжаты так, что под кожей ходили желваки, его трясло.
— Что мне сделать? Тебе больно? Вильям!
Я затрясла его за плечо, сквозь латексные перчатки чувствуя горящую в лихорадке кожу.
— Уходи, — пробормотал он хрипло.
— Уходить? Да, конечно... Я вызову скорую.
— Даже не думай.
— Если ты умрешь, это будет на моей совести, ты же понимаешь?
— Твоя совесть и так не блещет чистотой, Долорес Макбрайд, — с трудом проговорил он.
