silentium

Предисловие.

Каждый день происходит что-то новое. Каждый новый день может начинаться по-разному, главное захотеть этого, а не думать, что вся наша жизнь это один сплошной, очень длинный серый день, который мы никак не можем исправить. В который мы никак не можем добавить каких-то красок.
Нужно всегда думать о том, сколько радости нам должен принести новый день, нужно думать о том, что мы сами можем порадовать себя, окружающих, что мы сами можем сделать обычный серый день чем-то особенным, главное этого захотеть и перестать надеется на то, что кто-то это сделает за нас. Нет. Всем плевать. Все думают, как бы побыстрее закончить работу, учебу, поскорее оказаться дома вдали ото всех, а потом начинать плакаться о том, что их жизнь скучна. Нужно делать что-то новое. Каждый день.

Иногда случаются дни, когда с самого утра ты понимаешь, ты чувствуешь, что что-то должно случиться, что произойдёт что-то не очень приятное. Ты начинаешь как-то себя отвлекать, пытаться шутить, но все равно чувствуешь эту тревогу и в конце концов тебе сообщают ужасные новости. Вот с этим ничего не поделаешь. Это судьба. Это жизнь. Здесь ничего изменить нельзя, нужно лишь продолжать жить дальше.

Наблюдая за всеобщей скорбью принцесса оставалась спокойной. Никаких эмоций на лице, никаких слез, никакой грусти в глазах. Лишь холод ко всем, кто подходил к ней. Лёгкая улыбка, которая так и говорила: «Да-да, у меня все впорядке.» , слабый кивок головой, а затем быстрые шаги в какое-то место, где никто не увидит твоей слабости. Где никто не скажет тебе, что все будет хорошо, потому что «хорошо» уже не будет. Будет лишь «нормально», а это совершенно разные вещи.

Даже в этом самом месте, где Беатрис Виванти могла быть собой. Простой девушкой, которая потеряла брата, где могла позволить слабость, она осталась спокойна. Она продолжала себя убеждать, что ей не нужно плакать. Что она сильная и она ничего не испытает, хотя в глубине души она уже давно забилась в угол и заплакала в то время, как снаружи, она всего лишь стояла у окна и наблюдала за тем, как ко дворцу приезжали машины родственников, до сих пор не понимая, зачем нужно было приезжать.

–Ты можешь себе позволить хотя бы раз побыть простым человеком, у которого есть сердце, чувства и есть эмоции.

–Тебя вообще это не касается. – брюнетка даже не шевельнулась, а парень, который только что зашёл в её комнату, решил, что ему стоит выйти, раз его это не касается. А может и правда его это не касалось. Он всего лишь охранник, который когда-то позволил себе лишнего. Кивнув, парень медленно вышел из комнаты, закрывая дверь и занимая своё место возле них.

Беатрис так же медленно подошла к дверям и закрыла их, что бы больше никто не решал заходить в её комнату, когда ему захочется. Брюнетка подошла к зеркалу и первым делом сама удивилась, как у нее получается оставаться спокойной, ведь на самом деле внутри нее сейчас бушуют разные эмоции.
Виванти опустила глаза на то, что стояло на тумбочке и почувствовала, как по ее щеке скатилась одна слеза. Затем ещё одна, и ещё одна. Она не обида быть слабой, даже наедине с собой. Она хотела чувствовать себя сильной, но сейчас... Сейчас её начинала раздражать собственная слабость, но она ничего не могла с этим поделать.
Спустя секунду, все духи и вся косметика полетела на пол и Би медленно села на пол, стараясь успокоиться.

–Выше высочество, с вами все в порядке? – стук в дверь , а после и голос Джеймса, который был просто обязан поступаться.

–Просто оставьте меня одну! Просто дайте побыть одной! – после ее слов, Джеймс немного отошёл от дверей, но дальше никуда не собирался. Он должен был быть тут, когда она захочет поговорить. А она захочет. Ее он выучил уже очень давно. Ему просто нужно сейчас дождаться своего момента.