Деревья кричат

* * *

«Мы никогда не чувствуем той опасности, которая по-настоящему близка.»
Стивен Кинг

Лишь только проглянуло солнце, рассвет был ещё холодным, и Альфа приказал выдвигаться. Все молча собрались и так же молча вышли, не дожидаясь, пока светило покажется полностью, согреваясь по дороге активным шагом и остатками спиртного. Тучи затянули небо, было трудно понять направление нашего пути, но наш главарь шёл с такой уверенностью, будто знал путь, как свои пять пальцев.
Он всегда шёл так.
Неопределённое утро минуло, ближе к полудню небо затянулось облаками, идти стало легче, даже несмотря на тяжёлую поклажу. Легче даже не столько физически, сколько психологически — облака означали отсутствие солнца, отсутсвие вездесущей жары, которая ещё недавно заставляла нас почти буквально бежать по асфальтовому шоссе, как по раскалённой сковородке, наперегонки со своей смертью, едва различая в дрожащем воздухе где свой, а где чужой. Теперь было легче. Теперь была надежда на дождь, на тень и на отдых. Пусть ложная, но какая-никакая надежда.
Мы шли заросшим бурьяном полем между лесами, которые неприступной зелёной стеной отрезали путь куда-либо ещё, кроме как вперёд. Назад не могли, пусть даже это было бы легче — идти по вытоптанной нами тропе меж высокой колючей травы. Сзади — смерть. В леса мы не совались по той же причине — в густых кронах, в извилистых тропках, в болотистых низинах, в изрезанных линиях дикого кустарника была смерть.
Мы шли в тишине, той небольшой толпой, что от нас осталась. Покрытые кровью и потом недельной давности, усталые, до отупения упрямые. Альфа шёл впереди всех, в одиночку, держа в руке отливающий серебром ствола и барабана револьвер.
Все знали, что в нём наизготове всегда был хотя бы один патрон. Одна пуля — запас на крайний случай, на чёрный день, который нельзя было тратить ни при каких обстоятельствах. Альфа не тратил.
Светловолосый парень, один из тех, кого подобрали недавно в городе, один раз вдруг остановился, как вкопанный, обернулся, внимательно и настороженно посмотрел через плечо. Тут же прозвучал выстрел. Никто не обернулся, когда парень упал, а его пепельно-золотистые патлы окрасились в рубиново-алый, только пара девушек, беженок из того же городка, вздрогнули и подскочили, одна из них закричала. Их успокоили.
Я по традиции сделал крюк, прежде чем вернуться ко всем — убедился, что жертва мертва. Это стало уже скорее формальностью, чем необходимостью.
Альфа никогда не промахивался. Пуля всегда попадала точно в затылок.